Возвращение Дикой Розы

Роберто не выдержал и горько расхохотался. Выходит, все фразы Эвелины о тоске и о любви объясняются просто- напросто тем, что она узнала о его аристократическом происхождении и богатом отце. Бедная Эвелина опять просчиталась, ведь все это уже в прошлом.

Послышался легкий стук, и в комнату вошла Роза. Увидев Эвелину, она остолбенела.

— Подожди, Роза, сеньора Герра сейчас уходит. — Роберто надеялся избежать сцены. Но Эвелина уже разогналась и не могла остановиться.

— Ну что, твоей подруге не терпится занять опустевшее место? — взвизгнула она. — А ты сказал ей, что я была твоей невестой? Сказал, что плаваешь на яхте «Эвелина», названной в мою честь? Или это не интересует сеньору Линарес? Главное — заполучить графский титул и замок впридачу, а что за человек ваш муж, не имеет значения.

Роза ошеломленно смотрела на искаженное злобой лицо Эвелины.

— Что, удивляетесь? — продолжала она. — Или он вам не признался, что он является незаконным сынком местного графа? Выходит, самое интересное скрывает? Берегитесь, видно, не очень-то у вас много шансов занять почетное место! Как бы вам не остаться у разбитого корыта!

 — Замолчи и уходи, пока я тебя не ударил, — с бешенством проговорил Роберто, распахивая настежь дверь.

Когда дверь за Эвелиной наконец захлопнулась, он прислонился к стене и беспомощно смотрел на Розу.

— Прости меня, я все тебе объясню... — начал он.

— Я думаю, что мне лучше уйти, — тихо сказала Роза.

— Пожалуйста, не уходи так, — умоляющим тоном сказал Роберто. — У меня сегодня столько случилось! Отец оскорбил меня и выгнал из дома.

— Твой отец граф? — таким же пустым голосом спросила Роза. — А ты говорил, что он занимается сельским хозяйством.

— Графы тоже занимаются сельским хозяйством. Но не в этом дело. Подожди, Роза, я все тебе объясню.

Но Роза уже повернулась и вышла из комнаты. Роберто выбежал за ней в коридор.

— Роберто, не надо идти за мной, — устало произнесла она. Я тебя прошу: дай мне время успокоиться. Позвони мне сегодня вечером.

Роза возвращалась в гостиницу, стараясь прогнать воспоминание о безобразной сцене с этой женщиной, но это ей не удавалось. «Вот и еще одно крушение иллюзий», — подумала она, поднимаясь к себе в номер.

Лаура выбежала ей навстречу.

— Роза, скорее, полчаса назад звонил Рохелио. Он сказал, что Лус попала в больницу в тяжелом состоянии. Говорит, несчастный случай.

Мгновенно все остальные мысли вылетели у Розы из головы. Ее дочка, ее Лус в опасности.

— Ну вот, это все решает, — сказала она Лауре, как будто отвечая на какой-то вопрос сама себе. — Первым же самолетом летим домой.

Исабель как всегда успешно выступила в своей коронной роля, выпустила белую голубку, плавно прошлась по сцене и собиралась уже, как было положено по сценарию, уйти за кулисы, как вдруг услышала слова проповедника, обращенные к аудитории.

— Как это ни прискорбно, дети мои, мне, возлюбившему вас всей душой, приходится сказать, что меня ждут другие страждущие, обитающие в иных местах. Мы все полюбили Куэрнаваку, и я надеюсь, что смог донести до вас неискаженное Слово Господне. Но правильно ли будет, если только Куэрнавака услышит его, а все остальные жители вашей прекрасной страны погрязнут в невежествен грехах? Загляните в свои сердца, и вы прочтете ответ. Нет, это будет несправедливо! Поэтому, как мне ни жаль, но я вынужден попрощаться с вами. Меня ждут другие. Я не говорю прощайте. До свидания.

Аудитория затихла. Когда до старушек в первом ряду дошел смыл слов проповедника, некоторые начали хлюпать носами, прижимая к глазам платочки и края передников. Впрочем, Исабель заметила, что сидевшие на задних рядах восприняли эту новость куда спокойнее, ведь истовых последовательниц у доктора Гонсалеса на самом деле было вряд ли больше двух-трех десятков.

Куда больше последовательниц истинно христианского образа жизни была потрясена сама Исабель. Она не знала, как ей поступить. Ехать ли и дальше с «командой» проповедника или под предлогом того, что она не может оставить родные места и какую-нибудь больную тетушку, уйти? Исабель склонялась ко второму варианту. Ведь Гонсалес явно не повезет с собой всех хористок, многие, скорее всего, разойдутся по домам.

«Нет, — приняла окончательно решение Исабель, — дальше, сопровождая проповедника, она не поедет. Тем более что после расправы с Адамсом провалы должны прекратиться, иначе преступники поймут, что ошиблись, и у них в стане действует другой провокатор». А в том, что расправа над Джоном Адамсом не за горами, Исабель почти не сомневалась.

Исабель переодевалась в своей комнате, когда услышала за стеной у проповедника голоса. Она отодвинула рамочку с акварелью на стене и прислушалась. Голоса она узнала сразу же — они принадлежали самому проповеднику и Адамсу.

Как Исабель и предполагала, помощник получил от Гонсалеса новое сверхсекретное задание — на этот раз на курорте в Акапулько.

— Пойми, — говорил Гонсалес, — нужно соблюдать сверхсекретность. Ты видишь, что происходит — провал за провалом. Где-то идет утечка информации. Скажи, никто аз твоих людей...