Возвращение герцога

– Ему явно не терпелось раструбить о получении титула, чтобы приняли в клуб «Уайтс», и он стал корчить из себя аристократа и требовать привилегий, даже попытался влезть в политические союзы, хотя в политике ничего не смыслит.

– Политические союзы? – переспросил Белл, насторожившись.

Клейтон вздохнул:

– Я слышал, будто он просил лорда Блейкли и лорда Коллинза пересмотреть точку зрения в предстоящем голосовании по поводу билля о занятости.

– Билля о занятости? – эхом отозвался Белл. – Да что Хью знает об этом чертовом билле?

– Вот именно, – кивнул Филипп. – По словам матушки, он выставил себя полным идиотом. Набирал в кредит товаров в каждом магазине и рассуждал о парламентских делах, о которых не имеет ни малейшего понятия. – Филипп повернулся к Клейтону. – Я твой вечный должник – спасибо, что спас наше имущество, Клейтон!

Прослышав о планах Хью насчет аукциона, Клейтон примчался в Лондон и выкупил почти все, что продавалось. Теперь их имущество хранилось в семейном особняке в ожидании момента, когда Филипп вернется и заявит о своих правах. Этим Клейтон не ограничился. Он отправился в «Таттерсолз» и выкупил принадлежавшего Филиппу знаменитого арабского скакуна по кличке Алабастер. Прекрасный конь обошелся Клейтону в целое состояние. В общем, Филипп был здорово обязан виконту.

– Не стоит благодарности, – ответил Клейтон. – Ты бы поступил так же, окажись я на твоем месте.

Филипп кивнул. Было здорово иметь такого преданного друга, как Клейтон. Тот отдавал ему долг: в детстве Филипп спас Клейтону жизнь, когда того затянуло на дно подводным течением. Действительно, будь Клейтон на его месте, он поступил бы так же.

Белл, кусая нижнюю губу, в раздумье заметил:

– Любопытно, что человек, который явился в город, чтобы утвердиться в новообретенном статусе и богатстве, проявил интерес к парламентскому голосованию. Что-то непохоже на Хью.

– Согласен, – поддержал его Филипп. – Это очень любопытно.

Клейтон пожал плечами.

– Кресло в парламенте означает власть, а Хью, как мне представляется, этим легко соблазнить!

– Возможно, ты прав, – согласился Белл, поворачиваясь к Филиппу. – Как думаешь – отчего вчера Хью не явился на бал к Кранберри, если твоя матушка не говорила ему, что ты вернулся?

– Понятия не имею. Это же не может быть простым совпадением?

Белл усмехнулся:

– Я не верю в такие совпадения.

– И почему я заранее знал, что услышу именно такой ответ? – усмехнулся Филипп.

– Однако каковы бы ни были его резоны отсутствовать на балу, – продолжил Белл, – чем меньше Хью знает о твоих планах, тем лучше. А что до газет…

Филипп застонал:

– Нам обязательно обсуждать газеты?

В этот момент явился дворецкий с напитками, и Филиппу пришлось дожидаться, пока друзья не усядутся перед камином. Только тогда он поднял свой стакан:

– За мое возвращение в общество!

Он сумел придать голосу некоторую уверенность и силу, как будто накануне вечером не покрывался холодным потом в страхе перед толпой, с которой ему предстояло смешаться.

– Честно, все прошло лучше, чем я предполагал, – со смехом признался Клейтон, также поднимая свой стакан.

– Отчасти, – кивнул Филипп, отпивая бренди.

– Какую часть ты имеешь в виду? – поинтересовался Белл, вскинув бровь.

– Я предпочел бы не говорить, – возразил Филипп.

– Без сомнения, дело в мисс Пейтон, что возвращает нас к газетам, – заметил Белл.

– Знаю-знаю. Пощадите меня. Вы все еще думаете, что Софи имеет отношение к смерти Малькольма. – Филипп сделал большой глоток, хотя ему явно следовало быть осторожнее с бренди.

– Но ты-то читал, правда? – возразил Белл. – Весь свет решил, будто наша крошка закатила тебе истерику потому, что ты лишил ее шанса стать герцогиней!

Клейтон поморщился.

Филипп глубоко вздохнул. Настало время открыть друзьям всю правду.

– Во-первых, никакой истерики не было. А во‐вторых, мы с ней почти обручились, чтобы однажды стать мужем и женой. – Он взглянул на Клейтона. – Странно, что Тея тебе ничего не рассказала.

Клейтон задумчиво смотрел в свой стакан.

– Тея отказывается повторять то, что услышала в гостиной, поскольку прилагала отчаянные усилия к тому, чтобы притворится предметом мебели.

Филипп не удержался от хриплого смешка.

– Очень мило с ее стороны. Жаль, тебя там не было, а то бы ты услышал, как Софи допытывалась, по-прежнему ли я собираюсь на ней жениться.

– Что-о? – Белл даже поперхнулся, едва не пролив чай себе на колени, и, поставив чашку на стол, устремил на друга гневный взгляд. – И ты говоришь, что в прошлом она пыталась женить тебя на себе, но стала невестой твоего кузена, который едва успел заполучить твой титул? И снова требует, чтобы ты сделал ей предложение теперь, когда ты вернулся в общество, практически восстав из мертвых? Видит бог, у этой девицы ни стыда ни совести!

Закрыв глаза, Филипп тяжело вздохнул.

– Понимаю, как это выглядит, когда ты так ставишь вопрос, но на самом деле…

– А как еще я должен его ставить? – резко возразил Белл.

Филипп поморщился:

– Это еще не вся история.

Белл откинулся на спинку стула и сложил руки на груди:

– Правда? Ну-ка рассказывай.