Возвращение герцога

– Вас не было целую вечность, сэр! До вчерашнего дня я считала вас погибшим!

Он снова запустил руку в волосы:

– Но почему Хью?

– Я вас вообще не знаю! – выкрикнула Софи, поворачиваясь к нему. Ее глаза опять полыхали гневом. – Человек, которого я знала… которого любила… – Ее голос дрогнул. – Тот человек так никогда бы со мной не поступил!

– Почему вы отказываетесь отвечать на мой вопрос? Вы или издеваетесь, или… – Боже правый! Он не переживет, если она скажет «да» на следующий его вопрос, но он должен его задать! – Вы… его любите?

Против воли голос выдавал его волнение.

Последовало долгое молчание, а потом она спросила:

– Какая вам разница? – Ее голос дрожал.

– Вы… любите… его? – повторил Филипп сквозь стиснутые зубы.

Она опустила голову:

– Нет, я с ним едва знакома.

Его затопила волна облегчения, но радость очень быстро сменилась страданием, когда она, полузакрыв глаза, добавила:

– Я вообще никого не люблю.

Филипп с тяжелым вздохом посмотрел на нее. Эти слова ранили его сильнее, чем он готов был признать, но, положа руку на сердце, оно и к лучшему. Он уже не тот, кто нужен Софи. Она заслуживает большего.

– Вот как?

Она сухо кивнула, стиснув зубы, подняла голову, но встречаться с ним взглядом избегала. В ее глазах блестели слезы.

– Тогда почему вы согласились выйти за него замуж? – спросил Филипп. – Почему?

Она обреченно махнула рукой:

– Вы же знаете, как оно бывает: все устроили отец и Валентина, а мне было все равно: я не сказала им о…

– О чем? – не утерпел Филипп, снова подаваясь вперед.

– О нас, – призналась она еле слышно.

– Наверное, так даже лучше.

– Правда? Теперь весь город думает, будто я вас ненавижу, потому что вы лишили меня шанса стать герцогиней, – сказала Софи, уставившись в окно.

Его так и подмывало спросить, правда ли это, но он не хотел делать ей больно. Они оба знали правду, и было слишком жестоко просить девушку произнести роковые слова. Нет. В одном он мог быть уверен – Софи любила его… когда-то.

Он на миг прикрыл глаза:

– Вы ответили на мои вопросы. Теперь я отвечу на ваши.

Она наклонилась вперед, внимательно глядя на него.

– Во-первых, я… был болен: серьезно ранен на поле боя, чуть не умер.

Она судорожно вздохнула.

– Понимаю. – Некоторое время она, казалось, обдумывала услышанное, прежде чем прибавить: – Но мне кажется, что вы могли бы написать, хотя бы раз, когда окрепли достаточно, чтобы…

– Я и написал, правда. – Он твердо выдержал ее взгляд.

Ее глаза сделались огромными.

– Но я не получала…

– Да, я написал, сообщил, что остался жив. – Филипп глубоко вздохнул. – Но письмо так и не отправил.

Губы Софи сложились в беспомощное «о», страдание исказило черты ее лица.

– Значит, вы признаете, что вполне были в состоянии мне написать?

Филипп кивнул, не сводя с нее глаз.

– Я и написал.

– Но вы так и не отправили письмо. Почему? – возмутилась Софи. – Не понимаю! Потрудитесь объяснить!

Он запустил руку в свою шевелюру:

– Это сложно объяснить. Столько всего…

– Филипп, почему вы не отправили письмо? – повторила она сквозь зубы. – Почему допустили, чтобы я все это время считала вас мертвым?

Отлично. Она хочет знать правду… Что ж, она ее получит.

– Причина в том, что… убили Малькольма.

София ахнула, глаза в неподдельном изумлении полезли на лоб. Если это притворство, то она, должно быть, гениальная актриса.

– Нет, – прошептала она, качая головой и хватаясь за горло. – Нет!

Мысленно Филипп слышал голос Белла, который предупреждал, что он не должен ей говорить. Но это же Софи! Пусть они теперь чужие друг другу, но раньше-то их многое связывало! Она не могла так сильно измениться.

– Мы до конца не уверены, – продолжал Филипп. – Но министерство внутренних дел, мой друг лорд Беллингем и Гримальди, его командир, имеют все основания это подозревать.

– Убит? – переспросила Софи, и ее удивленные глаза наполнились слезами, которые она не и подумала сдерживать. – Но… как же?

Филипп отвел глаза, прикусив губу:

– Он погиб после того, как в свете поверили, что я мертв.

– Но…

Пристальный взгляд Филиппа снова был прикован к хорошенькому личику Софи. Белл ему этого никогда не простит, но Филипп видел правду в ее глазах, слышал в голосе: она не любит Хью.

– Мы думаем, что здесь может быть замешан Хью.

Софи ахнула, откинувшись на спинку сиденья, изумленно хлопая глазами. Просидев несколько секунд в явном замешательстве, она снова подняла взгляд и встретилась глазами с Филиппом:

– Господи! Ведь Хью выигрывает больше всех, правда?

– Да. И сегодня мы как раз намерены начать расследование. С него и начнем. И еще…

– Что? – не вытерпела Софи, с ужасом глядя на него.

Филипп опустил голову и тяжело вздохнул. Он достаточно измучил и себя, и ее. Пора было покончить с этим разговором, возвращаться домой… и заняться, наконец, Хью.

– Я должен просить вас никому не говорить о подозрениях насчет Хью. Никто не должен знать. Вы понимаете?

– Даю слово. – Софи кивнула и отвернулась к окну, но он видел, как блестят от слез ее глаза. В следующую минуту она провела ладонью по лбу. – Здорово же все запуталось, правда? Возможно, я оказалась невестой убийцы.

Филипп кивнул.