Возвращение герцога

– Нет. Или мы остаемся здесь вместе, или вместе же и уходим. Я не брошу вас тут. Кроме того, если они решат проверить, как мы тут, а меня не будет, то сразу же поймут, что есть второй выход.

– Поверьте – наши люди будут здесь очень скоро. – Филипп осмотрел стену с винными полками и извлек еще одну бутылку мадеры. – Думаю, можно выпить еще вина и попытаться все-таки вспомнить, чей это был голос.

Софи покачала головой:

– Вы, кажется, ни о чем не беспокоитесь.

– Я принял меры предосторожности, – ответил Филипп, вынимая пробку из бутылки. – Вы должны мне верить: я не допущу, чтобы с вами что-то случилось, как и с единственным сыном, который остался у моей матери. Она никогда бы мне не простила.

Софи снова уселась на матрас и протянула руку.

– Очень хорошо. Тогда дайте мне вина.

Он подошел и протянул ей бутылку, прежде чем усесться рядом. Софи сделала основательный глоток, а потом улыбнулась.

– Я знаю – вы уверены, что нам тут ничего не угрожает. И все-таки есть вероятность, что может случиться непредвиденное и нас могут убить.

– Нет. – Филипп решительно покачал головой.

– Ну хоть малая вероятность? – поддразнила Софи, но он был непреклонен.

– Нет.

– Согласитесь же, зануда. Я пытаюсь ухватить суть.

– Хорошо. Маленькая, совсем крошечная вероятность, – смилостивился он наконец, улыбаясь.

Она сделала еще глоток вина:

– Тогда вы должны сегодня кое-что для меня сделать.

Он покосился на нее:

– Чего вы хотите?

Софи сделала глубокий вдох. Решение было принято, и она в нем не сомневалась. Неизвестно, что принесет им завтрашний день – не говоря уж о сегодняшнем вечере, – но будь что будет, она этого хотела.

– Я не хочу умирать девственницей.

Глава 25

В единый миг тысяча мыслей пронеслась в голове у Филиппа. Он правильно расслышал? Господи! Именно то, что она сказала? Он судорожно вздохнул:

– Софи, нам нельзя…

Свободной рукой она обвила его шею:

– Пожалуйста, Филипп! Мы же не знаем, что произойдет утром.

Он сжал ее плечи, внимательно посмотрел в глаза.

– По мне, так это слабое обоснование, чтобы…

Должен же кто-то из них двоих сохранять рассудок, не так ли? И кто, если не он, должен понимать, почему это плохая мысль. Не он ли только что втолковывал ей, что им совершенно ничто не угрожает? У нее хромает логика. Завтра же она пожалеет о том, что сделала.

Софи решительно отодвинулась, внимательно глядя на него:

– Только не говорите, что вы меня не хотите! Что угодно, только не это!

– Конечно, не скажу: я всегда вас хотел.

Филипп провел рукой по волосам. Черт! Неужели они и вправду говорят о таких вещах? Неужели это происходит наяву? Его драгоценная мечта, которая сопровождала его долгие месяцы на поле брани и после, во время мучительного выздоровления: Софи в его постели, принадлежит ему. Как только она могла подумать, что он ее не желает?

Лицо Софи озарилось торжествующей улыбкой, и она еще отхлебнула из бутылки:

– И я всегда вас хотела. Неужели не понимаете? Сейчас самый подходящий момент!

– Софи, я хотел бы…

– И я тоже хотела бы. Но зачем хотеть и мечтать, если можно просто сделать прямо здесь и сейчас?

Но Филипп лишь качал головой.

– Но я не могу обещать вам…

Она приложила палец к его губам, призывая к молчанию:

– Мне не нужны обещания. Мне нужна всего одна ночь.

Мысли Филиппа пустились вскачь. Как же ей объяснить? Он обещал заботиться о ее безопасности. Ей страшно, она такая ранимая. Он не может воспользоваться ситуацией, и неважно, как сильно он и она желают друг друга.

– Нет, нет и нет! – сказал он решительно. – И хватит об этом.

Филипп пробудился посреди ночи – рядом с теплой мягкой Софи, всем телом прижавшейся к нему. Назвав его трусом за то, что отказался заняться с ней любовью, она все-таки вынудила его лечь спать вместе с ней на узкую кровать. Другого места, впрочем, все равно не было, и Филипп не сумел придумать предлог, чтобы ей отказать: а что, если больше не выпадет судьба провести ночь рядом с ней.

Она сняла платье и корсет, оставшись в одной сорочке. Одеялом послужил его плащ. Ее ягодицы тесно прижимались к его паху, она бесконечно ерзала, отчего он чувствовал себя не лучшим образом. Филипп отодвинулся на самый край, но она вдруг перевернулась во сне, обхватила его плечи и тихо застонала, отчего он почувствовал себя еще хуже.

Дыхание у него сбилось, сердце пустилось вскачь, а Софи придвинулась еще ближе, так что он чувствовал тяжесть ее полных грудей. Ее рука скользнула вдоль его бока и опустилась на бедро.

Может, он все еще спит?

– Софи? – прошептал Филипп.

Она лишь что-то промычала в ответ.

– Что, по-вашему, вы делаете?

– Пытаюсь вас соблазнить.

Филипп замер. Ему показалось, что мрак подвала смыкается вокруг него. А с другой стороны, похоже, сбывалась его самая большая мечта. Он так хотел Софи! Вот только заниматься с ней любовью он собирался в их брачную ночь, но теперь шансов на это, похоже, почти не осталось.

Закрыв глаза, Филипп решил не сопротивляться: у него не было выбора. Он так давно любил ее…

– Вы уверены, что поступаете правильно? – прошептал он, сдаваясь.

– Да, – шепнула она в ответ, обвивая его шею руками и прижимаясь к нему всем телом.