Возвращение герцога

И тут нахлынули воспоминания. Ей вспомнилось все. Похищение. Плен. Они с Филиппом в подвале. А еще… выстрел. Вот откуда эта боль во всем теле. И вот почему она в постели. Должно быть, она все еще в поместье Филиппа.

– Папа… – Софи хотела сказать что-то еще, но в горле так пересохло, что и это слово, слетевшее с ее потрескавшихся губ, было больше похоже на хриплый стон.

Отец вздрогнул, поднял голову, и ее ужаснул его вид: темные волосы были взлохмачены, под глазами темнели круги, лицо небрито, одежда мятая, шейный платок съехал набок. Растерянно моргая, он огляделся, явно вспоминая, где находится, а потом увидел дочь.

– София, дочка…

Глаза сэра Роджера тут же наполнились слезами.

– Папа… – опять попыталась заговорить Софи, но получилось не лучше, чем в первый раз. Было похоже на карканье вороны.

– Ты очнулась! – Отец пытался сохранять спокойствие, но Софи по голосу поняла, как он взволнован.

– Воды… – с трудом прохрипела Софи.

Отец встал и поспешил к буфету, где наготове стоял кувшин с водой и стакан. Бедняга так торопился, что расплескал воду. Вернувшись к постели, он чуть приподнял ей голову, чтобы дочь могла попить, и поднес стакан к ее губам. Софи сделала два больших глотка, задыхаясь от усилия, но тут же упала на подушки, которые отец успел подложить ей под спину.

– Долго я спала? – спросила она наконец, отдышавшись и болезненно морщась.

– Восемь… да, восемь дней, – проговорил сэр Роджер, напряженно вглядываясь в лицо дочери.

Ее встревожило это выражение. Неужели положение было настолько серьезным?

– Кажется, я… Где мы, все еще в поместье герцога? – кусая губу, спросила Софи.

– Да, – хмурясь, ответил отец, – в одной из гостевых спален.

– А что говорит доктор?

– Доктор… – Сэр Роджер неловко замялся и опустил голову.

Неужели опять в уголках его глаз выступили слезы? Софи никогда раньше не видела отца плачущим, даже когда умерла мама, а сегодня уже второй раз…

– Папа? – В собственном голосе ей слышался панический страх.

– София, – начал отец, проводя рукой по лицу, – доктор сказал, что ты, возможно, никогда не проснешься.

У нее перехватило дыхание. Вот почему отец рассматривает ее с таким напряженным вниманием! Софи судорожно вздохнула, с усилием втягивая носом воздух. Они не ожидали, что она выживет, но, кажется, она очень даже жива.

– Кто-то еще пострадал? – Софи вдруг испугалась: что, если в Филиппа тоже стреляли?

– Нет. Больше никто не пострадал.

Софи, явно смущенная, спросила:

– А Фи… то есть его светлость?

– Поехал прокатиться верхом, насколько я знаю, – фыркнул с презрением сэр Роджер.

София нахмурилась, но решила пока ничего не выяснять.

– И ты… сидел здесь все время?

– Почти, хотя мне сообщили не сразу, но я приехал, как только узнал.

София попыталась взглянуть на свое тело.

– Что… именно со мной произошло?

– Тебе выстрелили в грудь, – с трудом произнес отец, и глаза его опять наполнились слезами.

Софи кивнула: это она помнила, – но вот что было потом… сплошной туман.

– Теперь понятно, откуда у меня такое ощущение, будто меня переехала карета.

Отец придвинул свой стул ближе к постели, и накрыл ее руку своей.

– Сюда приезжал лучший во всем Лондоне доктор Моррисон: извлек пулю, очистил рану.

На губах Софи выступила тень улыбки.

– Это… ужасно. Как хорошо, что я ничего не помню.

Сэр Роджер легонько пожал ей руку и тоже слабо улыбнулся.

– Так что произошло? Ну, после того, как в меня стреляли? Валентина арестована?

Отец кивнул:

– Да, вместе с теми, кто был с ней, в том числе Хью Грейсоном.

Софи прикусила губу. Интересно, знает ли отец всю правду?

– Я слышала, как она говорила, что убила Малькольма.

Сэр Роджер потер подбородок и покачал головой, на его лице опять выступила гримаса отвращения.

– Да… Генерал Гримальди рассказал много чего о ее роли в этом деле…

– Что именно? – спросила Софи, хоть и не была уверена, что хочет услышать правду.

Отец тяжело вздохнул:

– Кажется, Валентина – до того, как мы с ней заключили брак, – имела виды на Малькольма Грейсона: хотела выйти за него.

Софи ахнула:

– Я этого не знала, это было, наверное, до того, как я начала выезжать, но вполне вероятно. Она всегда была одержима мечтой сделаться герцогиней.

– Разумеется, она не сообщила мне ни о первом, ни о втором, – заметил отец с обидой.

– Значит, у Валентины была причина ненавидеть Малькольма? – предположила Софи, все еще обдумывая, какую роль мачеха сыграла в этом отвратительном деле.

Отец кивнул:

– Кажется, она была одержима мыслью связать себя с герцогами Харлоу – не одним, так другим способом. И как только разнесся слух, что Филипп Грейсон погиб на войне, Валентина задумала убить и Малькольма, и убедить Хью жениться на тебе. Она знала, что его можно запросто подчинить ее воле. Конечно, она была с ним знакома – видела, когда он приезжал в Лондон выпрашивать очередную подачку у Малькольма. Прослышав о смерти Филиппа, Валентина отправилась за город с визитом к Хью, захватив с собой Хилсдейла.

Софи шумно выдохнула:

– Но это же безумие!

Отец покачал головой: