Возвращение грифона

«Интересный эффект, — задумался я, — похоже, что это заклинание делает так, чтобы тело залечивало раны и восстанавливалось до того максимума здоровья, который организму положено иметь».

А максимум здоровья настает в девятнадцать-двадцать лет. Расцвет организма, так сказать. Вот Маша и достигла своего расцвета. Такой, вероятно, ее встретил покойный муж, когда в нее влюбился. И немудрено. Она и в тридцать лет была красавицей, а уж в двадцать лет! Смерть мужикам. Что касается похудения, а откуда организму брать силы для восстановления? Откуда взять плоть для ремонта своих поврежденных клеток? Из самого себя, конечно. Вот он и взял.

— Проснись, спящая красавица! — Я похлопал по щекам Маши, и та медленно открыла глаза.

— Что со мной? Вань, мне приснилось? А чего я лежу на полу? Ой! Не приснилось! Этот алкаш меня заколол… а я что, дух? Ты меня вызвал? Ой! Ой-ей! Больно как!

— А чего ты ерунду говоришь? Я тебе и продемонстрировал, что ты не дух.

— Теперь синяк на груди будет. — Маша выпростала из лифчика левую грудь и погладила ладонью. — Какая маленькая… как у девчонки. Вань, ты чего со мной сделал?

Маша вскочила с пола, как лесная лань, и шагнула к трюмо, разглядывая себя в зеркале и оглаживая ладонями:

— Ой! Вот это да! Чудо! Ваня, это чудо! Ты — чудо! О боже!

Девушка бросилась мне на шею и стала исступленно целовать. Я со смехом отбивался и сумел оторвать Машу от себя только тогда, когда слева от нас скрипнула дверь и на пороге показалась Вера, теребящая в руках платок. Она с испугом глядела на меня, переводя взгляд на счастливую Машу, обнимающую меня за шею. Спина Маши была вся в крови, ее рубашка-блузка прилипла к коже, а в центре пятна виднелась дырка, пробитая в ткани.

— Что же это… как это… вы простите нас, он допился до чертиков. Белая горячка, видать. Второй раз уже. Продал мое обручальное кольцо — все, что оставалось, и пропил, скотина. И ведь не поленился на больных ногах сходить за самогоном к соседке! Это бабка Марониха, сучка, самогон гонит, всех споила, тварь мерзкая! Давай, Маш, я застираю блузку, пока не засохло. Дома никого нету, девчонка только да мамка в дальней комнате. Некого стесняться. Снимай, а то ты вся в крови. Петька валяется, как твой-то его вырубил. Ой, не знаю, что делать… горе-то какое. За что меня Господь наказал такой тварью-мужем?

Маша тут же сбросила блузку, лифчик, оставшись голой по пояс, а Вера жадно стала разглядывать ее спину и грудь, ища дырку от «стилета». Не найдя, испуганно перекрестилась и увела Машу на кухню. Я остался в комнате один.

Шагнув через порог, встал перед храпящим на полу Петей и, не задумываясь, начал плести сеть заклинания. Оно было коротким и вначале выбивало из пациента алкогольное отравление, да так, что его начинало фонтаном рвать.

Зная об этом, отошел в сторонку, наблюдая за красочным зрелищем — Верке потом хватит работы — и кровь оттирать, и блевотину.

Когда оторопевший Петя вперился в меня абсолютно трезвым, ничего не понимающим взглядом, пришел черед следующего заклинания.

После минутного декламирования и пассов руками Петя обрел стойкую неприязнь к любым видам алкоголя — теперь он не мог даже понюхать — спирт, водку, пиво. Даже квас — там тоже есть немного алкоголя. Может, я слегка и переборщил, но не хрена тыкать мою женщину в спину грязными палками. Пей воду. Или чай. Ну и напоследок — заклинание выздоровления — не такое сложное, как я применил к Маше, не молодящее — нет, один из вариантов заклинаний, поднимающих тонус организма и выгоняющих из него болезнь за день-два. Сейчас у него зажили больные ноги, а через пару дней будет ходить и даже бегать. Хватит дома валяться, пора на работу, семью кормить.

Закончил, осмотрелся — вся честна компания стоит за спиной — Вера, Маша в накинутой Вериной рубашке, и смотрят на меня так, как будто я бог или демон.

— Чего уставились-то? — недовольно буркнул я, смущенный таким излишним вниманием. — Теперь он не будет пить. Никогда. Вообще. И ноги у него почти здоровы. Дня через два будет бегать как лось. Натопи баню, пусть вымоется как следует — воняет, как животное.

— Батюшка! Милый! Спаситель! — Вера бросилась мне в ноги и стала их исступленно целовать, а я испуганно отступал к стене — безумная баба, покусает еще!

Потом Вера рыдала, обнимая своего Петю, тот непонимающе смотрел на то, что происходит вокруг, потом на свои обмотанные вонючими бинтами ноги и, неуклюже встав, сказал:

— Ничего не пойму. Все как сон было. Я правда ударил ее палкой? Или мне приснилось? Вы меня простите, если что… я не в себе был. Простите, а? Я, если что, отработаю — я плотник отличный, дома могу строить, даже шкаф срубить — одним топором! Даже без рубанка! У меня руки золотые. Все, что угодно, могу из дерева сделать.

— Мне надо кое-что проверить. Вер, у тебя есть водка?

Женщина помялась, потом пошла в кухню и принесла полбутылки прозрачной жидкости в поллитровой бутылке:

— Вот. Я ей Машку растирала от простуды. Прятала от Петьки.

Я взял бутылку, откупорил заткнутое пластмассовой пробкой горлышко, понюхал — пахло водкой. Она, проклятая.