Возвращение к людям

— Она очень большая… Даже затрудняюсь определить, насколько. Мы потратили столько времени, чтобы дойти от подвала, до поворота, и еще полдня — пока не уперлись в проход между рекой и скалами. Я не упоминаю, про все препятствия на нашем пути — только чистое время, потраченное на саму дорогу. Если бы не наводнение — мы могли бы добраться до этого холма еще, скажем, дня за три — четыре. И отсюда, до предгорий — не меньше! Но это — с севера на юг. А вот на восток… Если судить по той степи, в которой мы нарвались на бурокрысов — и соотнести ее размеры с этой долиной — то, чтобы дойти до ее края, на востоке, понадобиться не меньше десяти дней! Но она ведь может протянуться и дальше, чем я думаю…

— Мы то поднимаемся, то спускаемся. То обходим овраги, то идем прямо по гальке, рядом с водой… Как можно что-то подсчитать? Идти по развалинам — это одно, а по ровной земле — совсем другое.

Я присел на землю. Ната опустилась рядом со мной — нам никуда больше не хотелось идти…

— О чем ты думаешь?

Я посмотрел на Нату…

— Мы поступим так, как ты решишь, муж мой! — она угадала мой вопрос и просто дала на него ответ…

— Ната…

Она улыбнулась — чуть с грустью, и такой мягкостью в глазах, что у меня слегка защемило сердце.

— Никак не привыкну…

— Ты позволишь мне тебя так называть?

— Солнышко мое…

— Нет… Я — темная. Побереги это, для кого ни будь, другого!

Она засмеялась и повернулась к долине, пряча взволнованное лицо.

— Как красиво!

Ната развела руки. Я не спорил — раскинувшееся великолепие разительно отличалось от тусклых красок покинутого города.

— Спасибо тебе, родной!

— За что?

— За всё это! За этот простор, за эти травы — за всё! За реку, за горы, за землю!

— При чём тут я?

Ната прижалась ко мне и, глядя мне в лицо своими лучистыми глазами, промолвила:

— А ты не понимаешь? За то, что я смогла все это увидеть! Ты вытащил меня оттуда — из бездны и привёл сюда, в эту долину! Где все так прекрасно!

Вместо ответа я прижал её к себе, целуя волнистые, тёмные волосы.

— Это тебе спасибо. За то, что ты есть… И за то, что ты со мной.

Очень далеко мы решили не заходить — в этих местах могли встретиться незнакомые нам животные, а в том, что они где-то, поблизости, сомнений не возникало. Взволнованный вид Угара — пёс проявлял сильное нетерпение, намереваясь сбежать с холма вниз, в заросли, указывало на то, что он чует добычу.

— Это стена виновата.

— ?

— Скалы не пропустили животных к нам, в степи возле города. Овцебык и кролы, которых мы с тобой видели, случайно заблудившиеся животные… Им не было нужды покидать эту землю — долина обеспечит всех, живущих здесь зверей, необходимым для пропитания. Я вижу ручейки и речушки, отблески от озёр — воды здесь хватает в избытке! Им есть, чем питаться — вон какое разнообразие трав!

— Надо быть с ними поосторожнее… — Ната отбросила от себя несколько соцветий, попробовав их на вкус.

— Как твоя нога?

Она поморщилась.

— Не знаю… Не болит, но я ее почти не чувствую.

— Давай сюда.

Стопа распухла еще больше — она, еле-еле, умещалась в мокасин и завязки сходились с трудом.

— Плохо… Нужно что-то делать.

— Надо поискать подорожник. Он всегда помогает в таких случаях.

— А ты знаешь, как он выглядит?

— А разве бывший спасатель не знает?

Я усмехнулся.

— В том то и дело, что бывший. Да и не учили нас подручными средствами пользоваться… Все, как-то больше, на современные полагались. Давай спускаться — попробую опознать, если найдем…

— Как скажешь, муж мой…

— С каких это пор ты стала такой покладистой?

Она хмыкнула и отвела лицо. Я улыбнулся и протянул ей руку. Мы стали спускаться вдоль хребта, на котором находились, к берегу реки. Здесь, вдали от того места, где мы едва не утонули, она уже не казалась такой дикой и свирепой, хотя и тут было видно, как стремительно течение, и, как резвится ветер, срывающий верхушки волн в середине потока… К самой воде мы подходить не стали — не было нужды. Питьевая вода у нас во флягах появилась — мы встретили несколько пригодных ручейков, а иной надобности пока не требовалось.

— Здесь заметно теплее!

Я кивнул:

— Да, это так. Ты чувствуешь? — Даже под ногами земля не такая промерзлая, какая была у нас. Правда, с другой стороны, мне это не очень-то и нравится…

— Почему?

— А ты не догадываешься? Если земля так прогрета в это время года… И вся эта долина, соответственно, имеет на несколько градусов, температуру воздуха выше обычной — то, что это может означать?

— То, что ее греет изнутри. Я поняла. Но тогда…

Она поежилась. Я тоже нахмурился, вспомнив о постоянных толчках и столбах дыма, вырывающихся в городе из провалов.

— Нет… Не может быть. Откуда здесь вулканы?

— Все могло очень сильно поменяться. Дар… Это землетрясение, по всей планете — оно могло сдвинуть такие пласты, принести такие разрушения — вспомни провал! По сравнению с ним, подземный вулкан не кажется мне столь уж нереальным… Здесь все находится на бомбе замедленного действия!

— Оставим пока выяснение на потом… Угар что-то учуял — он посматривает на кусты и хочет убежать! Угар!

Хвост громадного пса вильнул за поворотом, и мы остались одни. Она вздохнула: