Возвращение к людям

На ночевке я рассказал ему о стычке в предгорье. Сова и раньше допытывался о том — откуда у нас Элина? — вот вечером я и посвятил его во все подробности. Узнав о том, что предшествовало ее появлению, он сильно помрачнел…

— Мой брат сказал — их восемь? И вы больше никого не встречали? Такого еще не слышали в долине… Док много болтает, и, не всегда правду, но в одном он искренен. В прерии есть плохие люди… Так было всегда, так будет и впредь. Людей не переделаешь. Но, такого мы еще не слышали! Не встречалось еще людоедов среди тех, кто остался среди живых! Мой брат великий воин — но я не вижу доказательств его подвига? Он должен был принести с собой скальпы убитых врагов!

Мы тактично промолчали — подобное нам просто не пришло в голову. Я невольно задумался — а хватило бы мне духу, содрать кожу с головы только что убитого человека? Ответить утвердительно, как-то не получилось…

Сова больше не распевался соловьем о вольной жизни среди прерий — услышанное от нас, здорово озаботило индейца, заставив его самого задуматься о многом. Ну а мы… Мы просто смотрели на звезды — благо небо было усеяно ими так, словно наверху, не жалея, раскидали множество ярчайших точек, где едва осталось место для самой основы. И я не задавался в тот момент думами шамана. Со мной рядом две прекрасных девушки, с которыми я делю еду, кров, дорогу и саму жизнь. И это куда значимее всех чужих проблем! Наверное, так иной раз выглядит счастье….

Глава 10 Стычка в поселке

Обогнув знакомые кустарники и деревья, мы вошли в селение, направившись прямо к утоптанной площади. Там уже собралось нескольких десятков человек, некоторые при нашем появлении разразились приветственными возгласами. Я узнал Стопаря, Дока, Черепа и прочих, с кем мы познакомились в предыдущие разы, когда были здесь вместе с Натой. Зато недоброй памяти «монах», увидев, кто подходит к поселку, спешно ретировался куда-то прочь…

Нас обступили женщины. Их внешность резко констатировала с моими спутницами — на их фоне, большей частью изможденных и одетых в тряпье, мои девушки смотрелись, словно с другой планеты.

Ната была одета в сшитые ею и Элиной плотно обтягивающие штаны, из окрашенного соком желтой травы покрывала, и безрукавку, из остатков той же ткани. Все это, по примеру Совы, они отделали бахромой. Ната, у которой после появления в подвале еще одной женщины, внезапно проявилась страсть к нарядам и украшениям, нашила на свой наряд бисер. На шее висели клыки убитого ею волка. Запястья рук украшали кожаные поручи, защищавшие руки при стрельбе от ударов тетивы. На ноги, после больших трудов, взяв за основу подсказки Совы, я сшил мягкие и легкие лосины — для всех нас, кстати, тоже! За спиной, в чехле, неизменный набор: тяжелые дротики, копьеметалка, осваивать которую она еще только начинала, и лук со стрелами — им она уже владела достаточно сносно. На поясе, сшитом из шкур, в ножнах, тоже украшенных бахромой, висел нож. Волосы она оставила свободно спадать по спине, перехватив лишь узкой тесемкой, вроде той, которую предпочитал носить, и я сам. Они у Наты были пышные, волнистые и закрывали спину до поясницы.

На Элине, превосходившей ее почти на голову и лишь немного уступающей мне в росте, было одеяние, изготовленное из обрезков всевозможных тканей и шкур, однако подобранных в тон и с явным вкусом, благодаря чему она походила на какую-то юную и ослепительно красивую дикарку, явившуюся к нам из доисторических времен. Она, игнорировала штаны, предпочитая — знала свои достоинства! — носить не стеснявшую движений юбку, на которой сделала разрезы по бокам, украсив их бахромой. Низ юбки оставила неровным, но это только добавляло ей привлекательности и шарма. Ноги рыжеволосой девушки могли свести с ума. Они начинались, как говорят, от ушей и заставляли вздыхать, не только Сову… На умопомрачительно тонкой талии, также висел пояс с ножом в кожаных ножнах. Рубаха, одевающаяся через голову, сшитая из шкуры крола со сбритой начисто шерстью, над которой она трудилась три вечера подряд. В отличие от Наты, ничего не носившей на голове, Элина подвязала косынку. Свою огненную гриву, она собрала на макушке конским хвостом. Он спадал по ее спине и бедрам, заставляя меня цокать языком от восхищения. На руках девушки также имелись подаренные мною поручи, кроме этого, Элина носила за поясом и грубую перчатку, которую одевала, когда кидала камни из пращи. Само оружие и небольшой мешочек с голышами были подвешены к поясу. Само собой, что у нее тоже имелся лук и полный колчан стрел — и в искусстве владения этим оружием она мне ни уступала ни на йоту, а скорее — превосходила!