Возвращение к себе

После того, как семья Ирки обосновалась рядом, Веничка сделал «финт ушами», направив в германский МИД письмо, в котором предупреждал власти об Украинском лазутчике – КГБэшнике Лёшке. Видимо письмо возымело действие, так как Лёшке несколько раз отказывали в разрешении на въезд в Германию, и несколько лет вся его семья ютилась в старой квартире их мамы. Растрескавшиеся обои и протекающая крыша не вселяли радужных надежд на будущее. Жить было не на что, а последние деньги уходили на взятки чиновникам разного ранга, чтобы вымарать из документов следы «позорного прошлого» и протолкнуть бумаги в посольстве. В конце концов, была продана и эта квартира. И всё же Лёшка добился своего, сыграв на принципе «воссоединения семьи» с любимыми сёстрами. Именно благодаря этому правилу он тоже оказался в этом же городе.

«Любимые сёстры» были в ярости. Особенно негодовал Веничка. Хотя ему, как раз, лучше бы и помолчать. Алексей с семьёй вскоре перебрался куда-то в другой город подальше от «любимых сестёр». Видимо, тяжело жить с сознанием вины и страхом вновь лицом к лицу столкнуться с близкими людьми. Но это уже досужие вымыслы автора. Никому не известно, о чём думал Алексей. Больше сёстры никогда брата не видели. Лишь от отца, которому они со временем всё простили, было известно, что Алексей ещё существует где-то на этой земле.

Немного освоив немецкий Соня всё же нашла подработку. Она устроилась прислугой у старой сварливой фрау, ностальгирующей по прежним временам, когда русскую прислугу можно было найти бесплатно всего лишь за чашку мутной похлёбки. Её муж погиб в сорок пятом, защищая Берлин, поэтому она испытывала почти садистское удовольствие от сознания, что именно русская «выносит за нею горшки». Проработала у неё Соня недолго – подкачало здоровье. Вытирая со шкафа пыль, она влезла на стремянку и, неловко повернувшись, грохнулась вниз. Последствия были ужасные – взвыв от дикой боли, она попробовала встать и тут же упала вновь – шейка бедра была сломана. Ей потребовалась операция по замене тазобедренного сустава. Соня была в отчаянии: как её Веничка будет обходиться без неё! Ведь история с ногой это минимум на месяц – сначала больница, а потом санаторий. Кто будет ему готовить и убирать! Как же его желудок!

Надо отдать должное, Веничка со всем справился. У Сони бывал часто, сам обедал у брата. И даже, когда Соня вернулась домой, Веничка продолжал самоотверженно бороться с домашним бытом, не позволяя Соне лишний раз проковылять на костылях до кухни. После того, как Соня окончательно поправилась, всё опять встало на свои места и, хотя давно уже не было Веничкиной мамы, причины недовольства Соней оставались те же. Ситуацию усугубляли слишком тесные отношения сестёр. Веничка считал, что душа и тело Сони должны безраздельно принадлежать только ему. Внимание, которое Соня уделяла семье Ирки, приравнивалось Веничкой к измене. Порой Соня в недоумении делилась с Иркой.

– Знаешь, мне кажется, если бы я была полной калекой, Веник носил бы меня на руках. Как только я выздоравливаю или у меня ничего не болит, он перестаёт со мной разговаривать и молчит целыми неделями, или бросается на меня, как цепной пёс.

– Я же говорила, – отвечала Ирка, – твой Веник моральный извращенец.

Соня даже не обижалась на слова Ирки. Поведение Венички – характерный пример отношений в еврейской семье, где почти не бывает паритетных отношений. Там кто-то обязательно должен быть главным. Как правило, это бывает женщина, но если уж не сложилось, то будет муж. Да и к чему что-то менять! Куда деваться из этой наезженной колеи? За годы жизни в Германии Соня очень быстро усвоила, что никому они здесь не нужны, точно так же, как и на родной Украине. Здесь их терпят и, «во искупление своей вины», дают крышу над головой и возможность не умереть с голоду. Хорошо, если кто-то сумел зацепиться и попасть в струю этого мутного потока, называемого эмиграцией, а если нет, то и ладно. Живите уж! Поэтому, чтобы не пропасть и не впасть в депрессию, в любом случае близкие должны держаться вместе. Однажды Соня рассказывала Ирке, как хорошо устроилась семья этнических немцев из Казахстана:

– Они купили свой дом, – мечтательно говорила Соня.

– Они, практически русские, хотя по паспорту немцы, а мы – в любом случае евреи. И с этим нам жить, – отрезала более прагматичная Ирка. – Им нужны не мы, а наши дети, которые со временем полностью ассимилируются и станут полноценными немцами.

Глава 14

Гадкий характер Венички с возрастом давал себя знать всё больше и больше. Хозяйка компании пока терпела мелкие выходки своего лучшего работника. Но, видимо, усталость приходит ко всем, и однажды Веня сцепился со своей гречанкой всерьёз. Сцепился из-за пустяка – его попросили выйти на работу в субботу вне графика.

– Клаус заболел, а у нас огромный заказ в казармы.