Возвращение короля

Фарамир встретился с Арагорном, поклонился и сказал: «Последний наместник Гондора просит дозволения покинуть службу». И протянул Арагорну белый жезл, однако Арагорн принял жезл – и вернул его со словами: — Служба не окончена, пока жив мой род, она будет твоей и твоих потомков. Исполни же что должно.

Тогда Фарамир выпрямился и заговорил ясным голосом: — Гондорцы, слушайте наместника этого королевства! Смотрите! Вот тот, кто наконец заявил свои права на престол. Это Арагорн, сын Араторна, вождь арнорских дунаданов, предводитель войск Запада, носитель звезды Севера, владелец заново сплавленного меча, победитель, чьи руки приносят исцеление, Эльфийский Камень, Элессар из рода Валандиля, сына Исильдура, сына Элендиля из Нуменора. Быть ли ему королем, войти ли в город и жить ли в нем?

И все войско и все люди в один голос воскликнули: «Да!»

А Иорет сказала родственнице: — Вот, сестрица, какой у нас в Городе обычай. Ведь он уж раз приходил, я тебе говорила, и сказал мне...

И опять ей пришлось замолчать: снова заговорил Фарамир.

— Гондорцы, сказители говорят, что в старину по обычаю король получал корону от своего отца в его смертный час. Если это было невозможно, он получал корону на отцовской могиле. Но поскольку и это невозможно, я властью наместника принес сегодня сюда из Рат-Динена корону Эарнура, последнего короля, чьи дни истекли в давно минувшее время наших предков.

Тогда стражи вышли вперед, и Фарамир открыл шкатулку, и достал древнюю корону, и показал ее толпе. Она была той же формы, что и шлемы гвардейцев Цитадели, только выше и вся белая, а крылья, жемчужные и серебряные, походили на крылья морской птицы, ибо то была эмблема королей, пришедших из-за моря. В обруче короны горели семь алмазов, а венчал ее большой самоцвет, сиявший, как пламя.

И Арагорн принял корону, и высоко поднял ее, и сказал:

— Эт Эарелло Эндоренна утулиен. Синоме маруван ар Хилдиньяр тенн'Амбар-метта!

То были слова, сказанные Элендилем, когда он на крыльях ветра пришел из-за моря: «Из-за великого моря пришел я в Средиземье. И пребуду здесь сам, и пребудут здесь все мои потомки во веки веков.»

Но, к общему удивлению, Арагорн не надел корону, а вернул ее Фарамиру и сказал: — Трудами и мужеством многих вступаю я в права наследства и в знак того прошу Кольценосца вручить мне корону, а Митрандира – венчать меня ею, ибо это он подвигнул нас на все то, чего мы достигли, и это его победа.

Тогда Фродо выступил вперед, взял у Фарамира корону и передал ее Гэндальфу, и Арагорн преклонил колени, и Гэндальф возложил Белый Венец ему на голову и провозгласил:

— Грядут дни короля. Да будут они благословенны, пока стоят престолы валаров!

Но, когда Арагорн поднялся, все в изумленном молчании воззрились на него, ибо им показалось, будто они видят его впервые. Рослый, как короли-мореплаватели прошлого, возвышался он над теми, что стояли поблизости, и казался древним, но в то же время в расцвете мужества, и печать мудрости лежала на его челе, и руки его таили мощь и целебную силу, и от него исходил свет. И Фарамир воскликнул:

— Смотрите! Вот наш король!

И загремели трубы, и король Элессар подошел к пряслу, и Хурин-Ключарь освободил дорогу, и под музыку арф, виол и флейт и пение чистых голосов король прошествовал по украшенным цветами улицам и вошел в цитадель. На самой верхней башне развернули знамя с Деревом и Звездами, и началось правление короля Элессара, о коем сложено много песен.

При нем город стал неслыханно прекрасным, прекраснее даже, чем в дни своего первого расцвета. Он наполнился деревьями и фонтанами, а ворота сделали из митриля и стали и вымостили улицы белым мрамором. В Минас-Тирите трудился народ Горы, и лесной народ частенько наведывался туда, и все были здоровы и веселы. И дома заполнились мужчинами, женщинами и детским смехом, и не осталось ни слепых окон, ни пустых дворов. И когда закончилась Третья эра Мира и началась новая, память о славе ушедших дней сохранилась.

Венчанный на царство монарх сидел на троне в Чертоге Королей и отправлял правосудие. Прибыли послы от множества земель и народов: с востока и юга, от границ Чернолесья и с запада, из Дунленда. И король простил тех жителей Востока, что сдались, и отпустил на свободу, и заключил мир с народами Харада. Рабов Мордора он освободил и отдал им все земли вокруг озера Нурнен. И многих призвали к нему, дабы они из королевских уст услышали хвалу своей доблести и получили за нее награду. И наконец старший над гвардейцами привел к нему на суд Берегонда.

И король сказал Берегонду: — Берегонд, твой меч пролил кровь в священном месте, что запрещено. Ты также оставил пост без позволения повелителя или начальника: в старину это каралось смертью. И я объявляю свой приговор.

Уже своей доблестью в битве ты заслужил отмену кары, но из любви к Фарамиру ты сделал гораздо больше. Тем не менее тебе придется уйти из гвардии и из Минас-Тирита.

Тут кровь отхлынула от лица Берегонда, он схватился за сердце и поник головой. Но король сказал: