Возвращение Короля

— Вы — мне? — удивился Саруман. — Нет, не смейтесь надо мной. Мне больше по душе, когда вы хмуритесь. А что касается присутствующей здесь Леди, то я не верю ей: она всегда ненавидела меня и плела интриги в вашу пользу. Не сомневаюсь, что она и привела вас сюда, чтобы полюбоваться моей нищетой. Если бы я знал заранее, не доставил бы ей этого удовольствия.

— Саруман, — сказала Галадриэль, — у нас хватает дел и забот более важных, чем разыскивать вас. Скажите лучше, что вас догнала удача: это ваша последняя возможность.

— Если и в самом деле последняя, то я рад, — сказал Саруман, — ибо избавлюсь от необходимости отказываться вновь и вновь. Все мои надежды рухнули, но я не желаю разделять ваши, если, конечно, у вас имеются таковые. — На мгновение глаза его блеснули. — Я не зря тратил долгие часы, изучая положение дел, — продолжал он. — Вы обречены и сами знаете это. И мне доставляет немалое удовольствие в моих скитаниях вспоминать о том, что, разрушая мой дом, вы разрушили и свой. И какой же корабль перенесет вас обратно через морские просторы? Серый корабль, полный призраков. — Саруман рассмеялся, но смех его был хриплым и отвратительным. — Вставай, идиот! — закричал он второму нищему, сидевшему на земле, и ударил его посохом. — Поворачивайся! Если они идут по нашему пути, мы пойдем по другому. Вставай, или не получишь своей корки на ужин!

Нищий поднялся, не переставая скулить и хныкать:

— Бедный старый Грима! Бедный старый Грима! Всегда меня бьют и ругают. Как я его ненавижу! Как я хотел бы уйти от него!

— Так уходи! — сказал Гэндалф.

Но Змеиный Язык бросил на него взгляд, полный ужаса, и поспешил за Саруманом. Когда зловещая пара проходила мимо хоббитов, Саруман остановился и посмотрел на них. Они глядели на него с жалостью.

— Значит, вы тоже пришли поиздеваться надо мной, пострелята? Вам неинтересно, в чем нуждается нищий. Ведь у вас есть все, что вам нужно: еда, и одежда, и лучшее зелье для ваших трубок. О да, я знаю. Знаю, откуда оно. Не дадите ли нищему на затяжку?

— Я бы дал, если бы оно у меня было, — сказал Фродо.

— Можете взять все, что у меня еще осталось, — сказал Мерри, — если немного подождете. — Он нагнулся и порылся в мешке. Потом протянул Саруману кожаный мешочек: — Возьмите это. Оно из Исенгарда.

— Мое, мое, и дорого за него заплачено! — воскликнул Саруман, сжимая мешочек рукой. — Это только часть, вы взяли гораздо больше. Но нищий должен быть благодарен, если ему возвращают хоть горстку его собственного добра. Ну что ж, оно хорошо послужит вам дома, если вы обнаружите, что в Саутфартинге все обстоит так, как вам хотелось бы. Долго в вашей земле будет не хватать трубочного зелья!

— Спасибо! — сказал Мерри. — В таком случае я хочу получить обратно кисет. Он не ваш, он путешествовал вместе со мной. Заверните лист в какую-нибудь тряпку.

— Один вор стоит другого, — ответил Саруман и, отвернувшись от Мерри и пнув своего спутника, пошел к лесу.

— Вот ничего себе! — воскликнул Пиппин. — А как же насчет засады, связывания и похода с орками через весь Рохан?

— Ах! — сказал Сэм. — Он сказал «дорого заплачено». Интересно, кому? Ох, не нравится мне то, что он сказал о Саутфартинге. Пора нам возвращаться домой.

— Да, — согласился Фродо. — Но мы не можем идти туда, не повидав Бильбо. Я, во всяком случае, сначала иду в Ривенделл.

— Так будет лучше, — сказал Гэндалф. — Жаль Сарумана! Боюсь, больше ничего нельзя для него сделать. Но не думаю, чтобы Древобородый был прав. Саруман еще способен принести вред.

На следующий день они прибыли в северный Данленд, где людей теперь не было, хотя это зеленая и приятная страна. Наступил сентябрь с золотыми днями и серебряными ночами, и они ехали налегке, пока не добрались до реки Сванфлит, и нашли старый брод к востоку от водопадов, где река неожиданно спускается в низины. Далеко на западе в дымке лежали озера и острова, через которые река, извиваясь, текла к Грейфладу. Здесь в тростниках жили бесчисленные лебеди.

Путешественники пришли в Эрегион и в одно прекрасное утро из своею лагеря на низком холме увидели на востоке три освещенных солнцем пика над плывущими облаками: Карадрас, Келебдил и Фануидол. Они приближались к воротам Мории.