Возвращение Мастера и Маргариты

– Это хорошо, что ты не таился и проявил инициативу сотрудничества. Только… ситуация для неподготовленного мышления уж больно стремная. Парень ты сообразительный, смекнул, полагаю, в какие игры люди играют… Так вот, в дело тебе вникать нет никакого смысла, а есть у меня к тебе встречное как бы предложение.

Альберт Владленович приобнял Игоря за плечи, и похлопывая по спине, увел в дом. Там за коньячком, как с равным партнером, развил свою идею. "Музе" нужен собственный ресторан закрытого типа. Игорь получит кредит на аренду помещения, экипировку, поездку в Европу для заключения контрактов на поставки необходимого оборудования и продуктов. В предельно сжатые сроки наладит работу пищевой точки и закроет глаза на все, что будет происходить в ней. Собственно, в исполнении последнего пункта выбор отсутствовал. Везун встал на трассу, финиш которой представлял простейшую развилку: либо загрести миллионы, либо сыграть в ящик. Последнее вовсе не улыбалось.

Игорь тепло поблагодарил патрона за доверие, но руки не целовал. Он стал полезным винтиком в запущенном на полную мощь механизме.

Теперь шеф–повар и хозяин готовящегося к открытию ресторана элитарного клуба "Муза" был допущен к сборищам высокого ранга. Игорь как никогда чувствовал себя на коне, хотя и на строптивом, а к тому же– в прокатном пиджаке. В подобных случаях он предпочитал одеваться с изысканным шиком – в специально приобретенный смокинг американской фирмы, одевавшей миллионеров в сериале "Династия".

Но милой девушке Маре он, вроде, и без парадной формы приглянулся. Славная малышка, совсем не похожа на тех пронырливых шлюшек, которые подвизаются в кругу солидных бизнесменов. К тому же, как выяснилось, сирота. В светло опьяненном сознании Игоря затеплился огонек родственной симпатии, появлявшийся чрезвычайно редко.

– Давай выпьем на брудершафт, – предложил он в финале банкета. Поцелуй обещаю символический, а отношения и в самом деле – братские. Дело в том, что мне отчего–то приспичило опекать тебя, девочка.

Мара улыбнулась и предложение приняла.

…Заманив подругу в дамскую комнату Белла не выдержала:

– Как тебе Альберт Владленович?

– Твой тип. Победитель, барин, – без восторга констатировала Мара и в упор посмотрела на Беллу: – Хочешь правду? Опасный он.

– Я тоже! – расхохоталась Белла.

– Это серьезно, – без тени шутки предупредила Мара, зябко дрогнув обнаженными плечами.

– Для тебя. Ты не игрок, лапушка, и предпочитаешь обиженных страдальцев. Предпочитаешь, я знаю… И поэтому сейчас сообщишь о наглом навязчивом брюнете, окучивавшем тебя весь вечер. Ведь как я поняла из рассказа Альберта, рыцарь плиты и сковороды преуспевает. А следовательно, способен вызвать у тебя лишь стойкую антипатию.

Мара подняла на подругу загадочные свои глаза:

– Он сирота и совсем одинок.

– Ах, вот оно как… – сочувственно вздохнула Белла. – Жаль парня.

И подумала, что подарит Маре на свадьбу очаровательную шубу. Даже если она и состоится весной.

Глава 19

Во время банкета, подкараулив Альберта в курительном холле, Шарль имел с ним короткий разговор.

– Вижу, друг мой, вы приняли решение и готовы подписать документы.

Пальцев сделал честные глаза:

– Я переговорил с членами союза. Но, как и полагал, не все восприняли предложение о вашем участии в деле с радостью.

– Кто именно артачится?

– М–м–м… Перманентов и Барнаульский, – неохотно назвал первые пришедшие ему в голову имена Пальцев.

– Понятно… – грозно сверкнул стеклами пенсне Шарль. – Придется уговорить. Хорошо хоть Рамзес Свеклотаров под ногами вертеться не будет. Уехал, говорят, вместе с другом–охранником в Европу, – ехиднейшая улыбка тронула губы Шарля. Пальшев предпочел ее не заметить.

– Несимпатичный был человек. Пусть заграницей буйствует, подрывает там экономику изнутри, – вздохнул Пальцев. – А мы здесь как–нибудь сами.

– Совершенно согласен с вами, – улыбаясь криво и загадочно, Шарль протянул Альберту Владленовичу руку. – Сами, все сами. А насчет разногласий в среде единомышленников не беспокойтесь. Положитесь на нас. Смотрите сегодня ночные "Новости" и вообще, голуба, умоляю – не пренебрегайте телевидением.

После этого Пальцев спешно вызвал на "Патриаршие" отца Савватия для срочных переговоров и уже ни куска не смог проглотить с пышного банкетного стола.

Странная хвороба сразила и Федула, стоило ему лишь услышать о неприятном, полном намеков, разговоре с Шарлем. Отравление осетриной, подкосившее его в знаменательный день 5 декабря, давало о себе знать всякий раз, как речь заходила о "меделинцах". Сейчас, закрывшись в ванной апартаментов "На Патриарших", он промывал желудок коньяком. Альберт же Владленович расположился на диване, включил телевизор и углубился в противоречивые размышления.