Возвращение на Голгофу

Ефим отыскал две дощечки, уголёк. Написал: «Расположение второй батареи. Все занято». Одну дощечку прибил на калитку, вторую на дверь дома. Комнаты за несколько дней выстудились, но затопить печку Ефим поосторожился: корректировщики огня засекут дым из трубы, да и накроют снарядом. Для опытного артиллериста дело нехитрое, могут и без пристрелки шарахнуть. Но все-таки желание согреться взяло верх над осторожностью, и, выбрав самые сухие поленья, сержант затопил печь. Чем суше дрова, тем жарче они, от такого огня и дым прозрачней. Его труднее заметить с трёх-четырёх километров. Печка весело загудела, набирая тепло. Ефим прикрыл нижнюю дверцу-поддувало, чтобы уменьшить тягу, ну, и чтобы уголёк не выскочил на деревянный пол.

За этой вознёй незаметно пробежало время, и Ефим, подложив в печь побольше дров, побежал на КП.

Ребята уже уложили поверх здоровенной землянки накат из брёвен, сверху раскатали брезент и теперь засыпали крышу толстым слоем земли. Стенки землянки обшили неизвестно где добытыми обрезными досками, такими же уложили заранее выровненный и утоптанный пол. Получилось вполне приличная большая комната, правда, с низковатым потолком. В углу уже стоял стол для работы с картами. Вот как раз возле него Ефим и установил радиостанцию и телефонный аппарат. Быстро вывел антенну на улицу и забросил на ветку растущего рядом дерева. Включил радиостанцию, настроил её и на заданной частоте практически сразу нащупал позывные командира полка. Установил связь, доложил о готовности и начал ожидать расписания плановых докладов. Солдаты уже заканчивали укрепление траншей с боковыми ответвлениями и выходами на противоположную сторону холма. Накат на КП, конечно, от прямого попадания бомбы или крупнокалиберного снаряда вряд ли защитит, а от всякой мелочи укроет надёжно. Ефим еще возился в блиндаже, когда комбат и его заместитель, лейтенант Рогов, начали осмотр.

— Ну, что, Ефим, со связью порядок? Соедини-ка с командиром полка.

— Товарищ капитан, только что связывался, командира в штабе нет — поехал осматривать позиции. Следующий сеанс связи будет через час. — Сержант чуть не поперхнулся, стараясь доложить как можно молодцеватей.

— А на какую батарею Батя поехал, не сказали?

— Никак нет! Но штабной связист видел, что поехали на север, мимо железнодорожного вокзала.

— Ага, ясно. Там Батя задержится надолго. Значит, к нам сегодня не приедет, — подытожил Каневский. — Давай, лейтенант, занимайся обустройством позиций, а я пойду выбирать место для наблюдательного пункта. Сержант, за мной.

Лейтенант Рогов остался осваивать свой командный пункт старшего офицера батареи, а капитан, выбежав из блиндажа, поднялся на гребень холма и стал высматривать место для наблюдательного пункта. Место он выбирал такое, где можно было укрыться понезаметнее и откуда удобно будет вести наблюдение за противником и корректировать огонь орудий. Через ложбину, метрах в трёхстах вправо от дороги, комбат усмотрел подходящую высотку. Он с ходу перепрыгнул придорожную канаву, заполненную водой, пригибаясь, пошёл к намеченной высотке, стараясь оставаться за гребнем пригорка. Сержант шёл рядом, налегке, без привычных катушек проводов и радиостанции.

— Ну как, Ефим, разместились в посёлке? Придется задержаться здесь на недельку-другую. Как там, место для командира оставили?

— Места хватит всем, а вот обустроиться ещё не успели. Я только заскочил туда и занял один дом на окраине с сараями для батарейных лошадей. А старшина для вас выбрал дом в центре. Там уже вовсю старается Романенко. Хозяйничает, вместо того чтобы позиции для пушек откапывать. Видать, в ординарцы набивается.

— Что это, Ефим, вы все так не любите Романенко? Чем он вам насолил? А ординарец мне просто по штату не положен. Всю хозяйственную работу под руководством старшины он делает дополнительно.

— Марк, ну не такой же ты наивный, чтобы думать, что он это делает дополнительно. Старшина забирает его из орудийного расчёта, а ребятам приходится копать и за себя, и за него. Сегодня он готов выполнить любой твой приказ и бежать впереди хозяина, но чуть что — плюнет в спину, а то и донесёт на тебя. А куда настучать, он знает. Гнилой он человек, мужики в батарее напраслину наводить не станут. Держал бы ты его подальше от себя, пока он какую-нибудь подлянку тебе не устроил.

— Ладно, чего-то ты разошёлся. Попридержи язык. Сам ещё зелёный, а уже командира поучаешь. Уж как-нибудь разберусь.

Наступило отчуждённое молчание. Выбранный комбатом холм был чуть повыше, чем место, где окапывалась батарея. Вдобавок здесь росли высокие деревья. Комбат осмотрел взгорок со всех сторон и одобрил — самое то.