Возвращение на Восток

Далее Хорунжий рассказал, что в 1-й танковой дивизии, к которой был приписан Олег, три танковые бригады – 40-я, 67-я и 91-я. И если в двух бригадах есть по одному переводчику из Военного института, то в 91-й нет никого. А специалистов в бригаде аж 14 человек! И они объясняются с сирийским командованием на пальцах. Хотя проблем и работы у каждого из хабиров накопилась целая уйма.

Капитан также сообщил, что иногда в бригаде появляется сирийский переводчик Хани, но человек этот – скользкий тип. Есть информация, что он работает сразу на две разведки: на евреев и американцев.

– Он больше следит за нами и все время чего-то вынюхивает. К тому же ленив и чуть что «я устал», и исчезает. А мы одни, ни спросить ничего, ни узнать.

Ехали достаточно долго, в основном молча переглядываясь. Автобус уже с полчаса мчал по шоссе. Слева и справа от дороги просматривался довольно унылый пейзаж, основу которого составляла холмистая, каменистая местность. Шоссейка же уходила куда-то за горизонт.

Еще через некоторое время холмы стали возрастать и походить на горы.

– Голанские высоты, – пояснил капитан, перехватив взгляд Олега. И почти сразу же автобус начал притормаживать и сполз с полотна дороги.

Несмотря на духоту в салоне, все как по команде плотно задраили окна. За тойотой потянулся густой шлейф дорожной пыли, мелкой, как пудра, проникающей через любые преграды.

Через 10–15 минут движения стали попадаться войска, боевая техника и полевые сооружения.

Наконец, тойота забрала вправо и вверх и остановилась у арыка, за которым виднелся приятный квадрат зелени. И все посыпались из автобуса, разминая затекшие в дороге конечности.

В оазисе был разбит палаточный городок – Управление 1-й танковой дивизии, куда и держали свой путь советские хабиры.

Сначала подполковник Прохорович как старший группы представил нового переводчика своим спецам. Некоторые из них были в годах. Как потом выяснилось, в группе было три офицера – участника Великой Отечественной войны.

Все специалисты оказались офицерами с опытом, имели наработки и ценные рекомендации своим «подшефным» из числа командования бригады и дивизии. Однако из-за долгого отсутствия переводчика реализоваться в полной мере не могли. Сирийский толмач Хани был не в счет. Поэтому все имели серьезные виды на прибывшего из Союза переводчика.

А ему, в свою очередь, предстояло прежде познакомиться с самой дивизией и ее руководством. И подполковник Прохорович повел Олега на аудиенцию к командиру дивизии, генералу Салеху Аш-Ширази.

До палаток командного пункта дивизии нужно было пройти несколько сот метров по камням и дорожной пыли. И наш друг с жалостью взглянул на свои новые замшевые полуботинки, которые стремительно и бесповоротно меняли свой первоначальный цвет.

По дороге Олег внимательно слушал то, что говорил ему старший группы.

Из рассказа Прохоровича следовало, что лива[9] Салех Аш-Ширази человек жесткий и решительный. Уважает только силу и несомненный профессионализм. И поэтому очень многое зависит от того, какое впечатление произведет на него наш переводчик.

Подполковник еще раз предостерег его от контактов с сирийским коллегой Хани, который – есть такое мнение – поставлен в соединение лишь для того, чтобы следить за русскими хабирами и все доносить спецслужбам.

Дойдя до палатки комдива, старший группы советских военных специалистов подполковник Прохорович через нашего переводчика доложил о своем прибытии в калям[10].

Их пригласили через несколько минут.

За столом, лицом к входу, сидел дивизионный генерал в окружении офицеров штаба. У него были рыжие волосы и черты лица рязанского жителя. Все выдавала властная мина и лежащий на столе стек.

Лива Аш-Ширази поднялся навстречу советским хабирам.

– Ас-саляму алейкум сиядатак![11] – поприветствовал генерала наш знакомый.

– Ва Алейкум ас-салям я ас-сейид аль – мутарджим![12] – ответил Ширази, и их глаза встретились.

Все офицеры штаба глядели на новичка.

– Стриху![13] – предложил дивизионный генерал, указывая на свободные стулья у стола. – Вэнак! Шай-ам-кахва?[14] – спросил он у русских.

В палатку на возглас командира влетел боец и вытянулся у входа в ожидании заказа на чай или кофе.

Выбор был сделан. Боец удалился, картинно топнув ногой и приложив растопыренную ладонь к пустой голове.

– Мы только что начали обсуждение плана дивизионного учения с боевой стрельбой. Присоединяйтесь, – предложил генерал Ширази.

Олег перевел сказанное подполковнику, а Прохорович поблагодарил за приглашение, добавив, что с прибытием переводчика участие советских хабиров в подготовке учения будет более существенным.

Теперь Олег перевел сказанное старшим группы дивизионному генералу, который внимательно посмотрел на него и одобрительно кивнул.

В этот момент новый переводчик поймал на себе взгляд холодных глаз сидевшего поодаль человека в военной форме без знаков различия.

Как потом выяснилось, это был сирийский переводчик Хани…

Глава 8 Шарм, 2006 г