Возвращение на Восток

Пробравшись поближе, наш переводчик разглядел среди дерущихся и своих подопечных. Выбрав позицию и улучив момент, он попеременно выдернул из кучи тел сначала одного, а потом и другого. Иракцы в запале размахивали руками и норовили, вернувшись, разобраться со всеми разом.

Олег молча, но настойчиво подталкивал распалившихся друзей к выходу. Уже добравшись до двери, вспомнил об их верхней одежде, оставшейся в гардеробе. Но, обернувшись назад, принял решение не возвращаться. Решил, что завтра заедет и заберет.

Когда двери автобуса захлопнулись и он начал движение в обратный путь, наш друг постепенно расслабился.

Фадель голосил, размахивал руками, рассказывая о своих подвигах. Маленький и юркий, он считался крутым боксером у себя на родине. И даже победителем национального первенства по боксу. Но гомельская молодежь об этом не знала, а потому нагло навешала ему оплеух. Касем же молча держался за глаз. Но минут через тридцать все стихло: нагулявшиеся иракцы скисли от избытка чувств и мирно спали.

На следующий день Касем пришел на занятия в темных очках, скрывая свежий сизый «фуфел». А Фадель, в перерыве между занятиями, жаловался переводчику на нравы местной молодежи:

– Ты представляешь – всего-то пригласил ее на танец! Вот, только недавно вставил себе фарфоровые зубы. Дорогущие! А передние уже шатаются!

– А вот я по ресторанам не хожу! – нравоучительно вставил свое веское слово преподаватель, подполковник Дурыгин. – Я в своей жизни был там всего два раза!

– А где же вы со своей женой познакомились? – изумился Фадель.

– В походе! – гордо заявил подполковник. – Я живу на Урале, у нас там знаете какая природа: грибы, ягоды! Рыбалка отличная! Я и моя семья вообще предпочитаем здоровый образ жизни. В отпуск каждый год ездим с женой и дочерью на море! Дочка уже взрослая – двадцать лет, студентка!

– На поезде или самолете добираетесь? – поинтересовался Фадель.

– Ну, что ты? – вошел в раж подполковник. – У меня мотоцикл с коляской! Вот жену в коляску сажаю, а дочь сзади. И едем!

– Шгед аль-масафа бейн аль-маскян уа ль-бахр?[49] – спросил Фадель.

– Полторы тысячи километров! – последовал бойкий ответ.

Повисло молчание. Иностранцы искоса поглядывали то на переводчика, то на подполковника.

Нашего друга колотило от внутреннего смеха. Он представил себе эту картину: посадить двух женщин в мотоцикл с коляской и трястись с ними полторы тысячи километров до моря по бездорожью!

Интересно, что по этому поводу думали иракцы, но вопросов больше не задавали.

Глава 9 Зачем нужно учить матчасть?

В курилке беседовали трое: пилот – майор Кожеуров, офицер из воинской части дальней авиации, прикомандированный к учебному центру для отработки пилотирования с иностранцами, теоретик – подполковник Дурыгин, и наш военный переводчик Олег. Речь шла о вчерашнем событии: раздаче продуктов питания из нескольких самолетов ТУ-22 тем, кто успел оказаться в нужное время и в нужном месте.

Дело в том, что в каждом самолете-бомбардировщике есть продуктовый НЗ, который до истечения сроков годности продуктов меняли на новый. Продуктовый провиант представлял собой в основном рыбные и мясные консервы, соль, сахар и крупы, которые должны были пригодиться экипажу в случае экстренной посадки воздушного судна на большую воду (море или океан).

Замена НЗ всегда сопровождалась ажиотажем среди населения Зябровки, поскольку все продукты были отличного качества и раздавались бесплатно. Кроме того, время было весьма голодным, и в магазинах поселка ассортиментом гордиться не приходилось.

О замене НЗ оповещали лишь за сутки-двое, и то по знакомству.

Минувшим вечером подполковнику Дурыгину удалось поучаствовать в халявной раздаче, а сегодня он хвастал своей удачей перед соратниками:

– Народу набежала тьма, в основном из поселка. Но я все-таки оторвал три банки макарон в оливковом масле! Супер жратва! Мы вчера с ребятами присели и две штуки со шпагой умолотили! – облизывался от приятного воспоминания подполковник.

Шпагой в части называли смесь спирта с дистиллированной водой, которую заливали в самолеты. Эта задача лежала на технарях, поэтому спиртом они, а значит, и все остальные были обеспечены доверху. Графин со шпагой открыто стоял прямо на столе в комнате, где проживал наш знакомый. Особым шиком считалось накидать в емкость лимонных или апельсиновых корок.

– Макароны? – удивленно переспросил майор Кожеуров. – По-моему, в НЗ никаких макарон нет!

– Да ладно! Как это нет? – отмахнулся Дурыгин. – Такие средней величины жестяные банки. – Подполковник округлил пальцы рук, показывая размер консервов.

Лицо у Кожеурова вытянулось: неприятная догадка мелькнула у него в голове, но он отогнал ее от себя, не желая до поры до времени в нее верить.

– А одна банка ведь осталась? Ты же говорил, что тебе перепало три! – спросил он у подполковника.

– Осталась. Могу показать, правда, она в гостинице.

– А ты завтра ее принеси, – попросил майор. – Только смотри – не слопай!

И офицеры разошлись на занятия.