Возвращение не гарантируется

Раздался хлопок, натянутая газета дернулась, Колтунова будто толкнула в грудь какая-то волна. Он опустил глаза. В газете появилась дыра сантиметра три в диаметре, с загнутыми в его сторону лепестками бумаги.

«Ничего себе! — мелькнула шальная мысль. — А если бы до меня достало? Такая же дыра была бы в груди?!»

— Вы ничем не рисковали, — будто прочел его мысли Бритиков. Он уже успел вернуться в свое кресло и сидел как ни в чем не бывало, словно обычный чиновник. Следователь ждал, что он что-то добавит в пояснение своих слов, но добавлений не последовало.

Паша поблагодарил и попрощался. По дороге он окончательно пришел в себя и вернулся в управление очень довольный. Картина, которая начинала вырисовываться в его голове, была более правдоподобной, чем та, которую придумал эксперт Тонков. Но почему он ее придумал? Или его заставили? Но кто? Неужели преступники? Он слышал про такие случаи и несколько раз просил выдать табельное оружие, но руководство только отмахивалось: «От пистолета никакой пользы, только вред. Или потеряешь, или отберут, или стрельнешь не в того…»

Так что приходилось работать без оружия. Собственно, его оружие — это специальные познания, аналитические способности, процессуальные полномочия и рычаги, усиливающие индивидуальную силу одного человека с помощью компьютера, принтера, авторучки и печати.

Первое, что он сделал, вернувшись на свое рабочее место, — написал и отправил письмо на имя министра обороны:

«В связи с расследованием резонансного уголовного дела о тройном убийстве на Щелковском шоссе прошу сообщить, ведется ли в подразделениях МО, и каких именно, подготовка личного состава по системам рукопашного боя „силат“, „окичито“, „крав-мага“, „ниндзюцу“, либо каким-либо другим, использующим воздействие на „точки смерти“ человеческого организма?

С уважением, следователь Колтунов П.Е.».

* * *

Громобой хорошо знал столицу и уверенно ехал по кратчайшему маршруту: нырял в переулки, сквозные дворы, проезжал под «кирпичи» и по пешеходным улицам… Он спешил, но вел его не служебный долг, а жажда наживы, которая в последнее время иногда называется более красиво: бизнес-интересом. Дело в том, что уголовные дела открывают для уполномоченного лица не меньше возможностей обогащения, чем экономические правонарушения для корыстолюбивого сотрудника ОБЭП или административные проступки для недобросовестного инспектора ГИБДД. Даже больше! Одно подозрение в изнасиловании, совращении малолетних или изготовлении порнографии способно подорвать репутацию человека, даже если он на самом деле в этом не замешан, а стал жертвой оговора или случайного стечения обстоятельств. Попадание в свидетели при определенных обстоятельствах или в определенном месте может компрометировать мужа в глазах жены или жены в глазах мужа. Подозрение в убийстве вызывает ужас даже у невиновного, а обычный вызов на допрос не является подарком для любого кристально честного гражданина. А уж что говорить о тех, кто в какой-то мере причастен к преступлению — даже к рядовой магазинной краже или бытовому хулиганству! Поэтому, умело дергая ниточки, можно управлять подлинными или мнимыми фигурантами уголовных дел: и подозреваемыми, и обвиняемыми, и свидетелями, и потерпевшими, — как куклами в театре. Чем толще кошелек у объекта воздействия и чем выше его социальный статус, тем больше он готов заплатить, чтобы уладить пустяковый вопрос, который и улаживать не надо, ибо он рассосется сам по себе! В омуте человеческих страхов и опасений худшего, Громобой чувствовал себя как рыба в воде. При этом он еще больше мутил эту самую воду, нагонял страху, запутывал ясную картину дела, создавал впечатление безвыходности ситуации, добиваясь у своих кукол признания себя самой главной фигурой расследования, даже большей, чем следователь, который на самом деле и принимает все значимые решения.

И сейчас, подъезжая к ипподрому, он был готов к любой форме поведения: от выполнения своих прямых обязанностей, без результатов которых его не будут держать на службе, до реализации собственных бизнес-интересов, что, конечно же, было более привлекательно.