Возвращение‌ ‌«Пионера»

Денис поморгал, глядя на него, неуверенно кивнул и продолжил: и под Волгоградом, откуда и примчался, получив сигнал. Схватил каршеринг — и через час здесь.

Я уже понимал, что любое иностранное слово тут означает не флип или флаер из фантастики, а очередной товар из яркого фээрговского журнала. Поэтому даже не стал спрашивать, что такое каршеринг. Слушал дальше.

Обухов много чего купил, открыл, накопил и оформил для нас: одежду, запас непортящейся еды, банковские счета, почему-то в долларах, со специальными банковскими карточками и главное — комплекты документов. Огромные комплекты, как в кино про шпионов. Из стоящего в углу комнаты сейфа Денис вытащил три пачки паспортов, похожих на советские, как у Фаи и бабушки, для каждого из нас. Весь кухонный стол завалили. Паспорта отличались только датой выдачи: двухтысячный год, две тысячи третий, две тысячи пятый и так далее, с шагом в два-три года. А фотографии и ФИО там были одинаковыми, нашими, прописка у нас с Инной по незнакомым адресам, почему-то в Волгограде.

— Потому что там возможность была, — объяснил Денис. — Дед сперва советские вам делал, попроще было, по официальной линии, а потом сжег, когда новые документы ввели, ну и закрыли все, а его на пенсию выперли. Он поэтому, как нашел канал, сразу оптом кучу всего оформил. Чтобы не получилось, что паспорт десять лет назад выписан, а тебе на вид все еще четырнадцать.

— Паспорта с шестнадцати же выдают, — напомнила Инна.

— Теперь с четырнадцати.

— Прикол, — сказал Олег, совсем не улыбаясь. — У Алисы из «Сто лет тому вперед» тоже, значит, паспорт был. И банковский счет. В дойчмарках.

— И СНИЛС с медстраховкой, а у тебя еще и права, — подтвердил Денис, подталкивая к нам куда более тощие стопки пластмассовых прямоугольников, похожих на уменьшенные игральные карты. — Сейчас, кстати, не дойчмарки, а евро, единая валюта Евросоюза.

— Союз остался, просто переехал отсюда в Европу, — грустно подытожила Инна.

— Я, когда Булычева читал, всю дорогу в будущее хотел, — сказал Олег.

— А это что? — спросил Денис.

— Это фигня какая-то.

— Ну так вы ее, если я правильно понял, и создали, — сказал Денис весело.

— Я — нет, — отрезал Олег. — Спас разве что.

Ладно хоть не добавил: «И зря». Некрасиво получилось бы. Ладно хоть не я это говорил. Я бы обязательно добавил. Вечно сначала говорю, потом думаю. Хотя тут неделю думай, ничего умнее не придумаешь. Что сказать-то? «Спас раз, и другой раз спасу?» Так я не умею и не знаю как.

С другой стороны, какая разница, умею ли и знаю ли. С кометой тоже не знал и не умел — а вот поди ж ты.

Но толку-то.

Я всмотрелся в свою мрачную физию на фотке, пытаясь вспомнить, а такую-то официальную съемку когда успел пережить, и спохватился:

— А паспорта за деньги выдают, что ли?

— Нет, — отрезал Денис.

— И уж не комплектами раз в два года, — подсказала Инна.

— А как же… — начал я и сообразил: — За взятку, что ли?

Денис посмотрел на вынутый из кармана прибор и пробормотал:

— Где доставка-то уже… А, две минуты. Ща жрать будем, молодежь. Пиццу любите?

Я намек понял, но не смирился:

— Не знаем такой. А… Владислав Георгиевич богатым был, что ли? Это же сколько денег надо было…

Денис невесело засмеялся.

— Богатым он точно не был. Возможность была, конечно, но я это потом уже узнал. Это на ваши деньги в основном. Он же и для вас, и для вашей родни пенсии выбил, и там даже после развала что-то капало. Вот на эти.

Он грустно ухмыльнулся, явно колеблясь, но все-таки добавил:

— Еще и свою пенсию зажимал постоянно. Мать у него разок попросила на что-то — не дал. Она сперва обиделась, потом задумалась, куда тратит. Видно же, что не на себя, сам-то на хлебе и воде, одежду вообще не покупал. Придумала, короче, что у него любовница молодая или там ребенок на стороне. Для него типа старается. Отцу мозг ела, тот отмахивался, говорит, дедушка старый, чокнутый, не парься. А он, оказывается, для вас все копил и конвертировал, чтобы не пропало, каждый месяц, хоть по пять-десять баксов. О, принесли.

Он поспешно пошел к двери, странно помаргивая, словно в глазу застряла соринка.

Я хотел спросить, что такое баксов и что значит конвертировать, но передумал. Опять капитализм какой-нибудь тоскливый. Да и Денис тут же вернулся с кипой плоских картонных коробок и сказал:

— С пепперони, морепродуктами, тебе, Линар, с курицей, наверное. Ну и три сыра на всякий случай.

Я не понял, почему мне с курицей. Я вообще проголодаться не успел. Экипаж, наверное, тоже.

Но попробовать, конечно, захотелось, хотя казалось — лепешка и лепешка, только начинка снаружи, а не внутри. В общем, мы сожрали почти все. И два чайника выхлестали. И опять ужрались до полусмерти. Как-то злобно, отчаянно и весело.

А чтобы злостью не подавиться, разговаривали — так было легче.