Возвращение приграничного воина (ЛП)

Ветер свистел у нее в ушах, она слышала позади себя топот копыт, но не остановилась. Пес уже добежал до башни и теперь, обезумев, лаял и бился лапами в дверь, зная, что добыча внутри. Она дернула поводок на себя, тщетно пытаясь увести его.

— Молодец, мальчик. Все. Достаточно.

Она хвасталась тем, какой он послушный, но он не успокоится, пока не передаст добычу ей в руки.

— Вы только посмотрите, кто стучится в мою Нору.

Она посмотрела вверх. Со второго яруса, через брешь над дверями на нее смотрело ненавистное лицо со шрамом во всю щеку.

— Снова ты и твоя жалкая псина. — Он свесился наружу. Его рука, побывавшая в зубах ее пса, еще кровоточила. — Тебе захотелось еще? — Его лицо исказила усмешка, страшная как гримаса дьявола.

Ее губы онемели. Глядя ему в глаза, она заново переживала то, что он с нею сделал. Обратилась в соляной столб, как жена Лота.

Нет. Ему не причинить вреда Храброй Кейт, которая нашла в себе силы поцеловать мужчину и захотеть большего.

— Я пришла посмотреть, как поживает шрам, который мой нож оставил тебе на память.

Он моргнул и опасливо отвернулся, увидев, что ее, наконец, нагнал Джон и, спешившись, оттащил пса от двери.

— Тебя привлекут к правосудию, Вилли Сторвик.

По долине эхом разнесся его хохот.

— Уж не ты ли вместе с девчонкой и ее собакой?

Ее страх внезапно удвоился. Только бы Джонни не пострадал.

— Сейчас или позже, неважно. Мы узнали, где ты прячешься, Сторвик, — сказал он, стоя с мечом в руках и смесью ярости и холодного расчета в глазах. — Хотя нет. Не Сторвик. Тебя больше нельзя так называть. Семья отреклась от тебя.

По лицу Вилли пробежала рябь.

— Этого не может быть.

Теперь, когда Джон был с нею рядом, ее сознание прояснилось. Она прислушалась к звукам, которые доносились из башни через брешь над их головами. Сколько человек в его банде? Что, если на них обрушатся их стрелы?

— О, еще как может. У тебя нет семьи. Нет имени. Ты никто. — В его выговоре впервые послышалась своеобразная картавость, присущая многим поколениям Брансонов.

Она забрала у Джона поводок, чтобы он не мешал ему держать меч.

— Зови меня как хочешь, мне все равно, — огрызнулся Вилли. — Вас сюда не приглашали, так что убирайтесь с моей земли.

Не отрывая от него взгляда, Джон встал между башней и Кейт.

— С твоей земли? У тебя нет на нее прав.

— Моя банда дала мне такое право. Мы здесь хозяева. — Он мотнул головой, указывая на своих приспешников, скрывающихся внутри, но в его глазах была неуверенность и беспокойство. — Не Сторвики и не Брансоны, и уж точно никакие не смотрители и короли.

Джон опустил меч немного ниже.

— Ты не стоишь даже того, чтобы марать об тебя меч. Ты никто. Просто безымянное ссыкло.

Это было серьезное оскорбление. Шокированная, она посмотрела вверх и увидела, что Сторвик направил на Джона арбалет.

Она бросилась между ними и прижалась к его груди, обратившись спиной к Вилли. Пес, почуяв опасность, снова кинулся к дверям и громко залаял. Поводок обвился вокруг их ног, привязывая ее к Джону.

Она зажмурилась, слушая, как быстро и сильно колотится под щекой его сердце, и ждала, когда в ее спину вонзится стрела.

— Опусти оружие, Сторвик, — раздался голос Роба. — Или я выстрелю первым.

Она открыла глаза. Позади них верхом на лошади сидел Роб и держал наготове арбалет. Он выехал из леса один, остальные остались за деревьями. У них с Джоном одна лошадь и одна собака. Успеют ли они обогнать стрелы Вилли и скрыться в лесу?

— Уходим, — прошептала она, пока Вилли и Роб не устали ждать. — Сегодня ничего нельзя сделать.

Джон сел в седло, усадил ее впереди себя, и вместе с Робом они пустили лошадей в галоп. Две стрелы, выпущенные им вслед, просвистели мимо.

И ветер донес до их слуха хриплый смех Вилли.

* * *

Когда они добрались до замка, уже стемнело. Не обращая ни на кого внимания, Джон снял ее с лошади и понес в спальню. Роб сам обо всем расскажет, а Бесси покормит пса.

— Ты цела? Ты не ранен? — заговорили они одновременно, когда он занес ее в комнату и захлопнул за собой дверь.

А потом поцелуи заглушили слова.

Он положил ее на кровать, сел рядом.

Обещания исчезли. Он ощупывал ее руки, шею, ноги, спину, боясь, что не заметил, как ее ранили. Она тоже трогала его, даже заставила пошевелить пальцами и перецеловала их все, когда убедилась, что он цел.

Наконец он с облегчением заключил ее лицо в ладони. Хотелось схватить ее за плечи, затрясти в наказание за ее безрассудство.

— Ты побежала к двери врага, безоружная!

Я думал, что потерял тебя.

— А ты вытащил меч, будто мог сокрушить его башню!

Они рассмеялись в голос, и он провел пальцами по ее щеке. Может, он и повел себя глупо, но когда увидел, как она побежала к башне, то мог думать только о том, чтобы спасти ее.

А теперь он мог думать только о том, чтобы обнять ее.

Он приник к ее губам, бережно и нежно. Сегодня он едва не потерял ее. Дважды. Он уничтожит того человека, как только до него доберется.