Возвращение ростовского потрошителя

Молодому человеку, миновавшему уже вторую дверь отсека, где располагается в поездах туалет, пришлось возвращаться обратно, так как он очень сильно любил свою девушку; а она за ним в эту жуткую минуту не следовала, продолжая оставаться в очень опасной для себя ситуации. Парень вернулся обратно в тамбур, и это было, без сомнения, его самой большой ошибкой… Чудовище, поняв, что у него появились новые жертвы, бросило бездыханное тело Смирновой на пол и двинулось в сторону рыжеволосой красавицы, застывшей на одном месте и дрожавшей от нестерпимого ужаса; маньяк-убийца как раз уже замахивался ножом, чтобы нанести очередной жертве ранение, как дверь, ведущая в общий салон вагона, неожиданно распахнулась – и появился Олег Выжимаев, поначалу сбежавший, но теперь готовый выступить в роли защитника; однако он не учел одного условия: с кем именно ему придется иметь при этих обстоятельствах дело. Два пальца – средний и указательный – пробили ему обе глазницы, полностью лишив зрения; в дальнейшем, надавливая на черепную коробку, они заставили молодого человека опуститься вниз и встать на колени.

Так и продолжая удерживать парня в таком положении, Ростовский потрошитель, чтобы тот не кричал, воткнул ему лезвие прямо в рот, перерезав язык и оставив тому способность только мычать как бездумный теленок; теперь он наконец-то смог осуществить задуманное им ранее и вонзил свой огромный нож в тело трепещущей от страха Аленушки. Далее, увлекшись молодостью «подвернувшейся пассии», пошли возвратно-поступательные движения, не заканчивавшиеся даже тогда, когда Закатова плавно осела на пол; Чурилову пришлось нанести не менее семидесяти ранений, прежде чем у него случилась повторная эякуляция; так и продолжая удерживать выдававшего нечленораздельные звуки Олега за обе глазницы, новоявленный Антон Ксенофонтонович испражнился на тело у́мершей девушки, а завершив с плотскими удовольствиями, перешел еще к одной жажде, требующей вида кровавых мучений; с этой целью он отвернулся от неинтересной уже ему в этом плане Алены и перешел к ее кавалеру, загодя им чудовищно покалеченному. Он так быстро вонзал в него нож и извлекал его из тела обратно, что изуверу понадобилось не меньше, чем тридцать ударов, чтобы Выжимаев затих навсегда, будучи жестоким убийцей в конце концов умерщвленным; на этот раз мучитель разнообразил свои действия и, каждый раз нанося ножевые ранения, сопровождал их дополнительным разрезанием, от чего тело страдальца превратилось в сплошное кровавое месиво, а часть внутренних органов вывалилась наружу.

Объятый животным голодом, Ростовский потрошитель схватил печень юноши и прямо тут же ее сожрал, наслаждаясь так называемой свежестью, еще не сгубленной длительным употреблением всевозможных токсинов, распространенных в современном сообществе. В дальнейшем последовали сердце и почки и наконец-то маньяк-убийца смог достигнуть питательной сытости, ведь, как следует теперь понимать, одного прогнившего органа, добытого им у бомжа, по всей видимости, ему показалось мало.

Выше уже говорилось, что, даже подвергаясь воздействию демонических сил, этот необычный субъект никогда не «тереял» своей головы и всегда все делал осознано. Так и сейчас, закончив из ряда вон выходящее насыщение, он принялся, если так можно выразиться, прибирать за собой в окровавленном тамбуре. Если быть кратким, то суть этой уборки состояла в следующем: он открыл входную дверь рабочего помещения и поочередно выбросил на улицу все три убиенных им тела, причем производил всю эту операцию он с такой легкостью, что даже наполненное жировыми складками туловище, принадлежавшее пожилой проводнице, не вызвало у него никаких затруднений и, не «мешкаясь», полетело наружу… Чурилову стоило только схватить ее запястье и голеностопный сустав и швырнуть женщину прочь из вагона. Однако он был не дурак и, прежде чем так поступить, забрал у нее изготовленные по стандарту ключи, позволяющие, собственно, открывать любую дверь, в той или иной мере находившуюся в подви́жном составе.