Возвращение ростовского потрошителя

Безусловно, слова эти задели спецназовца «за живое», но и правды в них присутствовало больше, чем можно было придумать, поэтому он, как не хотел в ответ нагрубить, тем не менее смог сдержаться, а вынуждено-принуждено залез в машину и стал по рации передавать общий сбор ближайших нарядов; полицейские, представители подразделений специального назначения и простые постовые сотрудники, собрались буквально за десять минут, доходя своим общим количеством до тридцати человек; все они, кроме бронежилетов, имели автоматическое оружие и были обеспечены в том числе и взрывчаткой.

– Хватит? – спросил спецназовец, взявший на себя труд с самого начала быть в этой группе главным и отчитавший оперативника. – Или, может быть, еще собирать?

– Нет, – вмешалась в разговор уже давно отдышавшаяся Шалуева; не видя своей тетки, она спешила вернуться обратно, – думаю, этого хватит; надо спешить: там требуется ваша срочная помощь. Все, побежали, – и, показывая пример, сама устремилась в сторону, где в этот момент происходили безжалостные убийства.

Полицейские, сумевшие собраться к этому времени, не отставая, побежали за ней, будучи полностью уверены, что такой силой легко одолеют любого, даже самого физически сильного неприятеля. Однако они не могли себе и представить, с чем им предстоит иметь дело! Как уже говорилось, сборный отряд подбегал к месту происшествия как раз в тот момент, когда Московский потрошитель уже закончил свое кровавое дело и выпрямился, чтобы броситься вслед за убежавшей девушкой и сопровождавшим ее полицейским. Вместе с тем то обстоятельство, какое ему предстояло улицезреть, сильно поменяло его дальнейшие планы: неподражаемая блондинка, обладавшая изумрудными глазками и так необходимая чудовищу для осуществления своей жестокой мести, сама, придав лицу выражение безразмерной ярости и не жалея красивейших ножек, неслась в его сторону, ведя за собой внушительное подразделение «до зубов» вооруженных людей, согласно специфики своей каждодневной службы готовых к самым решительным действиям. Какой бы Чурилов не был бессмертный, способный выдерживать пулевые воздействия, однако даже он в этом случае смог с определенной долей вероятности себе уяснить, что, напичканный «под завязку» «свинцом», он потеряет возможность активно действовать, да и боль, причиняемая при этом (а ее он все-таки чувствовал!), особого восторга ему не внушала. До них оставалось еще метров сто, но они уже наперебой орали, чтобы маньяк оставался на месте, и направляли на него автоматическое оружие, изготавливаясь к стрельбе.

Чурилов голосом, звучащим словно из преисподней и соединяющим в себе миллион демонических интонаций, заорал с такой силой, что даже смог достичь неслабого колебания воздуха, вихревым дуновением устремившегося в сторону приближающихся врагов; этот момент можно было сравнить с тем моментом стародавнего классического фольклора, когда соловей-разбойник пытался своим свистом остановить богатыря Илью-Муромца; однако, если вспомнить ту русскую сказку, создаваемый ветер мало чем смог помешать продвижению отважного героя да и просто сильного человека; точно так же получилось и в этом случае… человеко-монстр не стал дожидаться, когда полицейские подбегут к нему поближе и начнут «трещать» автоматами, а – как последний трус! – бросился наутек, пригнув свое тело и прячась за выставленные у бордюра машины и растущие в огромном избытке деревья.