Возвращение ростовского потрошителя

– Как там, – машинально поинтересовался сотрудник уголовного розыска, направляясь в указанном ему направлении и беря в руки нужные ему записи, – все совпадает?

– Даже и не знаю, что тебе на это ответить, – промолвил более старший мужчина, отрывая глаз от увеличительного окуляра прибора, – сам почитай: там все написано.

Заранее чувствуя какой-то подвох, руками, дрожащими от избытка адреналина, Ремишев перелистнул всю описательную часть (где он все равно ничего бы не понял) и перешел сразу к выводам:

…установить совпадение либо несовпадение представленных материалов не представляется возможным из-за отсутствия элементов, пригодных к анализу.

– Что это такое? – ничего не понял сотрудник, не имевший в этой области специальных навыков либо образования. – Что все это значит? Мы что, не того задержали?

– Нет, – промолвил специалист, вставая со своего места и указывая на него рукой младшему лейтенанту, – подойди сам посмотри.

Молодой организм, имеющий пока еще мозг, интересующийся всем новым и неизведанным, сразу же откликнулся на поступившее предложение, и Юрий, ни секунды не думая, направился в сторону, где проводилось основное исследование.

– Гляди в микроскоп, – интригующим тоном посоветовал судебно-медицинский эксперт и, как только глаз сотрудника органа внутренних дел приблизился к окуляру, воспользовавшись пипеткой, плеснул кровь преступника на плоское стеклышко, закрепленное к предметному столику.

Что же такого увидел дотошный и одновременно еще очень юный сотрудник? Вначале вроде бы живые красные клетки принялись активно перемещаться по гладкой поверхности; но по истечении непродолжительного времени они стали тускнеть, замедляться, пока совсем не остановились, не обесцветились и не распались, а лучше сказать, полностью испарились, оставив стекло совершенно прозрачным, а главное, сухим и, что не менее важно, полностью чистым.

– Видел? – поинтересовался мужчина, специализирующийся в области судебно-медицинских исследований; сейчас он скрестил на груди руки и наложил на лицо мину задумчивости. – Как думаешь: что это?

– Даже не представляю, – честно признался оперуполномоченный, если быть объективным, так и не осознавший того, что ему пришлось сейчас видеть, – по моему мнению, дык так оно все и должно бы происходить. Но, может быть, я ошибаюсь?

– Несомненно, ты сейчас несешь полную ересь, – не смог Кабаев удержаться от неприятной усмешки, продолжая сохранять горделивую позу, – это вещество – кровь ли… или что-то другое, мне неизвестное, – находясь в затемненном месте, прекрасно сохраняет свои основные свойства и, условно говоря, остается живой. Однако, как только она попадает на яркий свет, то немедленно погибает, распадается на мелкие составные части, а затем и вообще исчезает. Это полностью ненормально и не дает возможность к проведению полноценных исследований; кста-ати, точно также происходит со спермой. Из всего этого следует, что при всем своей огромной желании я не смогу провести анализ того, чего, в принципе, просто не существует?

– Что, Тимур Муратович, Вы хотите этим сказать? – вспоминая сейчас рассказ Шалуевой, молодой сотрудник уголовного розыска невольным образом вздрогнул.

– Мне трудно, Юра, ответить на этот вопрос, – на этот раз без тени иронии, задумчивым тоном промолвил специалист, – меня почему-то не оставляет ощущение, что мы имеем дело не с обыкновенным человеком, а с чем-то непонятным, неподдающимся объяснению. Если бы я верил в потусторонние силы, то сейчас, несомненно, сказал бы, что эти выделения не живые, а попросту мертвые, причем подверженные какому-то неземному, точнее, мистическому влиянию. Вместе с тем я человек науки и со своей точки зрения могу лишь предположить, что в кровь этого преступника внесены какие-то изменения, возможно, что и с применением неизвестных мне препаратов; те в свою очередь, каким-то необъяснимым, сверхъестественным, образом, не позволяют провести идентификацию интересующей личности. Я думаю так: пока эта жидкость скрыта под кожей и «прячется» в мышечных тканях, то она чувствует себя в безопасности и функционирует как ей положено, но, попадая по какой-то причине на свет, причем обязательно яркий, сразу же трансформируется и начинает преображаться, иными словами, вступает в химическую реакцию, в науке носящую название «разложение». И хоть так, хоть сяк, но ничего другого мы в настоящий момент не имеем, и анализ провести не сумеем, так что пусть даже я и рад был бы помочь, однако пока вам придется искать против вашего убийцы какие-нибудь совсем другие улики. Парадокс? Но, к сожалению, другого на настоящем этапе ничего не попишешь.