Возвращение ростовского потрошителя

Как известно, в ноябре темнеет довольно рано и, как уже говорилось, с наступлением сумерек Чурилов из обычного вроде бы человека превращается в жестокого, причем присланного потусторонними силами, потрошителя-монстра; итак, уже начиная с половины шестого вечера по внутренним помещениям отдела внутренних дел стало носиться какое-то странное жуткое дуновение, заставляющее холодеть сердца даже самых, казалось бы, закаленных и мужественных сотрудников; однако, по-видимому в силу прирожденной застенчивости, никто не желал показывать, что он чем-то напуган, и ни один из полицейских так и не озвучил терзавшие всех сомнения; говоря другими словами, предпосылок к чему-то из ряда вон выходящему пока вроде бы как и не было: общая обстановка представлялась спокойной, преступник, терроризировавший столицу, был схвачен и находился в железной клетке под надежной охранной; со своей стороны он сидел молча, не двигаясь и ни подавая никаких предпосылок, что желает как-то проявиться либо же – еще хуже! – вырваться на свободу; единственное, взгляд его несколько изменился, приобретя некое выражение безумия и какого-то странного, необъяснимого «остекления», не выражавшего собой ничего более-менее доброго или же положительного. Вместе с тем он сидел тихо, непринужденно, проблем каких-то не создавал, поэтому, ввиду служебной занятости, на изменение его внешнего состояния никто из полицейских сотрудников не обратил никакого внимания.

Ранее уже говорилось, что, во исполнение приказа начальника и поскольку был пойман особо опасный преступник, всех незадействованных на службе сотрудников отпустили домой отдыхать, ведь они практически на протяжении двух с половиной суток безвылазно «тянули лямку», проводили мероприятия по изобличению маньяка-убийцы и, без преувеличения сказать, были выжаты как будто перезревшая тыква; следовательно, после шести часов вечера в отделе оставались только дежурившие сотрудники – своим количеством, вместе с некоторыми начальниками, задержавшимися, как обычно, для заполнения документов, доходя до девяти человек (в этом исключительном случае даже дополнительным группам, поскольку по городу прошел слух об усилении нарядов полиции, а потому было, что называется, «тихо», была предоставлена возможность разъехаться по квартирам и находиться на связи – на случай обострения оперативной обстановки в подведомственной округе).

Начальник уголовного розыска никогда не уходил с работы раньше восьми часов вечера, и в этот день он также не изменил своей, сложившейся за долгие годы, привычке; главный оперативник сидел в своем кабинете, расположенном на втором этаже двухэтажного здания, в самой середине длинного коридора, и занимался накопившейся за последние дни бумажной работой; документов было много, и он нисколько не сомневался, что в этот день все равно со всеми не справится, но тем не менее надеялся разобрать по возможности больше. Он весь погрузился в себя, внимательно вчитываясь и внося в документацию необходимые изменения, чтобы, не дай Бог, не наделать ошибок, прекрасно зная, что от этого могла зависеть судьба определенного, конкретно взятого, человека; Алексей Николаевич «перелопатил» уже практически половину возложенных на себя обязанностей, запланированных на окончание этого дня, как внезапно дверь в его кабинет неожиданно распахнулась и, надсадно поскрипывая, стала медленно двигаться и туда и сюда, однако в кабинет никто так и не заходил.

«Что еще за чертовщина?» – подумал опытный «опер» и пошел посмотреть на того, кто набрался наглости осуществить с ним эту неприятную шутку. Он вышел в коридор, но там было пусто и не ощущалось никакого присутствия, за исключением странного дуновения, заставившего вздрогнуть даже такого бывалого полицейского. «В натуре какая-то дьявольщина!» – выругался про себя «старый» оперативник и, понадежнее захлопнув дверь, вернулся на рабочее место. Он снова попытался погрузиться в работу, но странное обстоятельство не давало ему покоя, и мужчина периодически поглядывал на дверную створку, словно ожидая, что она вдруг возьмет да и снова откроется; его предположения обмануты не были, и ровно через пять минут входной проем в очередной раз освободился от закрывающего устройства, которое стало зловеще хлопать, заставив холодеть в жилах кровь даже у видавшего виды сотрудника; однако Львов никогда не считался трусом и, даже вопреки столь странному обстоятельству, быстро встал со своего стула и бегом направился убедиться – кто же обнаглел до такой степени, что решился на подобные, исключительно нахальные, а главное, крайне необдуманные приколы.