Возвращение ростовского потрошителя

Черников хотел еще позвонить в главное управление города, доложить обстановку и запросить там действенной помощи, но в этот момент затрезвонил телефон на селекторе, а загоревшаяся лампочка четко предупредила, что сигнал исходит из кабинета начальника; Вадим Станиславович совсем было уже собрался ответить и даже потянулся, чтобы снять телефонную трубку, но в этот момент в основную комнату дежурного помещения, прикрываясь мертвым телом Кирилла Баркасова, ворвался жестокий маньяк-убийца. Пистолет у полицейского был уже наготове и лежал перед ним на столе, и он даже смог взять его в руку, чтобы попытаться с его помощью противодействовать темной, сумрачной сущности; однако он так и не успел развернуть свой располневший, неповоротливый корпус: офицер получил в шею мощный, насквозь проникающий удар большого кухонного ножа, разрезавшего мягкую плоть от позвоночника и через горло наружу. Но, видимо, человеко-монстру все было мало! Рукой, продолжавшей удерживать острый стальной клинок, Чурилов перевел сжатый кулак на переднюю часть головы убитого им сотрудника, заливающего кровью себя, приборы, стол, да и всю комнатушку в общем и целом, прислонил комбинацию пальцев ногтями ко лбу и резким движением переломал умирающей жертве шейные позвонки, запрокинув череп в заднее положение, практически за спину… после этого безвольное тело с грохотом рухнуло на половое покрытие.

Касаясь начальника уголовного розыска, прибывшего к самому началу безжалостной бойни, стоит отметить, что через небольшое застекленное окошечко, вмонтированное в металлическую дверь дежурного помещения, как уже упоминалось, расположенного прямо напротив кабинета, где нес службу Вадим Станиславович, он воочию улицезрел всю тяжесть произошедшей трагедии; однако, прежде чем предпринимать какие-то действия, мужчина, оценив возникшую ситуацию и прекрасно понимая, что те, кто оказался внутри, – они обречены! – позвонил по мобильному телефону младшему лейтенанту Ремишеву и разъяснил ему дальнейшие действия; в последующем, впопыхах не отключив телефона, он сунул его в карман и несколько раз пнул ногой по металлической двери, всем своим видом показывая, что хочет ее сломать, а соответственно, и оказаться в эпицентре событий; он продолжал «ломиться» вплоть то того времени, пока бездушный убийца не оказался в основной каморке «дежурки», где стал жестоко тиранить майора Черникова – и вот здесь Алексей Николаевич, будучи не в силах сдерживать внезапно охватившую его ярость, рукояткой пистолета разбил маленькое стекло и незамедлительно открыл прицельный огонь, наставляя пистолет на мертвое тело помощника… Объятый праведным гневом, Львов, видимо, совершено забыл, что прозрачная преграда, установленная в комнате, где восседал оперативный дежурный, изготовлена из пуленепробиваемого состава; а следовательно, он разрядил в нее всю вставленную в рукоятку табельного пистолета обойму; нетрудно понять, что все усилия его оказались напрасны, и хотя с наружной части окна и появились небольшие пулевые отметины, но само оно так и не треснуло.

– Открывай, выродок, и выходи биться наружу! – кричал главный оперативник, охваченный справедливым негодованием. – Я порву тебя, «гниду», на сотню мелких клочочков и их же, «урода», заставлю сожрать!

Потусторонние силы, завладевшие к этому моменту сущностью вышедшего из Ада чудовища, тем не менее не сгладили его память, а значит, он смог узнать человека, этим днем жестоко дубасившего его в кабинете ногами; издав свой звероподобный, нечеловеческий крик, Московско-ростовский потрошитель каким-то непонятным, скорее всего, загробным чутьем сумел просчитать, что дверь открывается с помощью красной кнопки, установленной на вмонтированном в столе пульте управления; нажав на это яркое, маленькое устройство (телефон от начальника отдела, кстати, так и продолжал бесцельно трезвонить, озаряясь таким же в точности мигающим огоньком) и продолжая удерживать перед собой мертвое тело умерщвленного полицейского, недочеловек твердой походкой направился «встречать» разъяренного начальника уголовного розыска. Тот уже сменил в магазине обойму и вновь готов был вести эффективный и прицельный огонь. Они встретились лицом к лицу в кабинете, где ранее нес службу помощник дежурного. Выставив перед собой туловище мертвого Баркасова вместо щита, Чурилов уверенно двигался вперед, стремительно сокращая расстояние с непримиримым врагом, возникшим к его нескончаемой радости.

Надеясь пробить коренастое тело Кирилла, главный оперативник успел произвести не больше четырех выстрелов, прежде чем к нему приблизился бездушный убийца и вонзил ему в голову нож по самую рукоятку, воткнув его в верхнюю часть лица; наделенный нечеловеческой силой, маньяк пробил лобную кость без какого-либо труда, словно это было какое-нибудь там жидкое масло.

– «Епсель», «мопсель», «ептэгэдэ»… – только и смог прошептать Алексей Николаевич, как получил новый удар острым клинком, пронзивший ему горло и переломавший шейный отдел позвоночника.