Возвращение Снежной Королевы

И отступился от нее хозяин, у него своих забот полон рот. И прожила Зина всю жизнь в домработницах – сначала у доктора с женой, а потом у Татьяны.

А только как годы-то прошли, так и стала Зина раздумывать. И получилось, что ничего хорошего у нее в жизни не было, а уж впереди-то и подавно ничего не ждет. В самом деле, вот другие люди всю жизнь на крупных предприятиях проработали, квартиры заработали, каждое лето в санаториях отдыхали, их на пенсию с почетом проводили, телевизор подарили… Или, опять же, у людей дети, внуки бабушке помогают, на машинах на дачу возят. А у нее, Зины, кто? Да никто, не вышла она замуж! А как тут выйдешь, когда подходящего человека негде встретить. У хозяев-то в прежние времена гостей много бывало, да только кто же из них на прислугу взгляд бросит? Не те люди. А так Зина все одна да одна, только в магазин выскочит да в химчистку там… На улице приличного человека не встретишь, только алкаши у ларька болтаются. Вот и вышло, что прошла жизнь зря, заели хозяева Зинин век. Ну, на хозяина покойного грех жаловаться, а вот дочка его Татьяна… Из-за нее все беды. Ну чем она Зины лучше? А туда же – подай да принеси… Зина уж и отвечать ей научилась, а деться некуда. Так и живут вдвоем, собачатся. Одна радость – с соседками посплетничать о Татьянином житье-бытье. Все Зина примечает – и про то, что денежки у хозяйки водятся, и про шкатулочку заветную карельской березы, где кой-какое золотишко да камушки дорогие лежат… Не зря папаша покойный хирургом был – золотые руки. К нему на операцию в очередь стояли! Зина помнит, как по телефону звонят, все плачут – помогите, мол, Иван Антоныч! На вас вся надежда! А мы уж вас не обидим… И несли, даже Зине, случалось, по мелочи перепадало. Только доктор честный был, деньги брал после того, как больного на ноги поставит.

Язык у Зины без костей, все по двору разнесет. Один раз хозяйка застала ее за болтовней – ужас как орала. Ты, говорит, дура полная, дождешься, что придут квартиру грабить, тебе же первой достанется. Притихла Зина, а зло на хозяйку в душе затаила. Да не простила, когда узнала, что та больна тяжко. Наоборот, радость ее обуяла – вон, Бог-то все видит…

А тут приехали люди серьезные, государственные, из Конторы, разговор с хозяйкой приватный имели. Да только Зина-то все слышала. И на прощание один в золотых очках к ней лично обратился уважительно так – мол, Зинаида Кондратьевна, ждем от вас содействия и понимания. А тут вдруг девка обманом в квартиру ворвалась – Зина уж думала, что грабить пришли, к смерти приготовилась. А после, поразмыслив, девку-то ту признала. Та думала – парик надела, так и замаскировалась, не признают ее. Да такую версту коломенскую каждый запомнит! Зина не стала с хозяйкой базарить, что там у них с этой девкой за дела. А только приличные люди в квартиру обманом не врываются и на мусорный бачок домработниц не сажают. Зина номер телефонный у хозяйки со стола тихохонько взяла да отпросилась вроде бы по делу. Раз человек к ней с полным уважением, так и она в грязь лицом не ударит, сообщит куда следует про девку ту подозрительную.

А только хоть рот Зина в последнее время на замке держала, кое-кто уже прознал и про сберкнижку в столе, и про шкатулочку карельской березы, и про доллары, на черный день отложенные. Болтала домработница лишнее, многие ее слушали. Да во дворе-то одни старухи да шантрапа всякая, они если и полезут в квартиру, то их сигнализация остановит да замки крепкие.

Однако дошло и до серьезного человека. Не поленился он подежурить некоторое время около подъезда, видел, как Зинаида с озабоченным видом куда-то ушла, а хозяйка квартиры в последнее время вообще из дому не выходит, стало быть, сигнализация отключена. Очень удобный случай.

Татьяна Ивановна забылась неглубоким сном. Это был, собственно, не сон, а душное болезненное забытье. Перед ее глазами утомительно мелькали цветные круги и пятна, ритмично стучали невидимые назойливые молоточки. Вдруг сквозь это забытье она услышала чьи-то шаги и тут же проснулась.

На лбу выступила испарина, во рту пересохло, сердце глухо и мучительно стучало где-то в горле, и самое главное – ее охватил непонятный, необъяснимый страх.

Этот страх был связан с теми шагами, которые она услышала во сне.

Татьяна Ивановна прикрыла глаза, попыталась взять себя в руки, успокоиться. Ну что за истерика, в самом деле! Она прекрасно знает, что в квартире никого нет и не может быть! Эти шаги ей только приснились, приснились…

Но непослушное сердце стучало, как перегревшийся мотор, и страх не отпускал ее душу, не разжимал свою железную хватку.

– Зина! – крикнула Татьяна Ивановна, хотя знала, что домработница ушла на полдня по своим собственным делам.

Никто не отозвался.

Татьяна Ивановна замерла, прислушиваясь.

Из соседней комнаты снова донеслись едва слышные крадущиеся шаги.

Значит, это ей не приснилось. Значит, это не плод ее болезненного воображения. В квартире действительно кто-то есть.