Возвращение в Алмазные горы

– Можно и так сказать… – задумчиво протянул настоятель и немного помолчал. – Регина говорила, у тебя есть для меня письмо, – отчего-то прервал он выбранную им самим тему разговора.

– Да, от основателя Братства, – раздраженно ответила я. – Могу принести, оно в моей комнате в северном крыле.

– Не стоит утруждаться, я сам его возьму перед уходом, – остановил мою попытку выйти вон настоятель.

– Почему, убив моего отца, мою мать, половину моих сокурсников и мою лучшую подругу, вы пришли и спокойно разговариваете со мной, да еще имеете наглость признаваться во всех этих преступлениях? – вцепившись в подлокотники не хуже Кафада, прошипела я.

– Есть знания, которые необходимы человеку, чтобы жить и развиваться дальше, – попытался улыбнуться настоятель. – Для тебя это именно те знания, которые я сегодня дал тебе.

– Вы убийца! – выкрикнула я.

– А разве ты – нет? – жестко усмехнулся настоятель. – На твоей совести тоже не так уж и мало загубленных жизней.

Когти-кинжалы выросли мгновенно, сами собой, без малейшего усилия с моей стороны. Коктейль из закипающей злости, несправедливой обиды и праведной ярости выплеснулся наружу. Почти без замаха я полоснула настоятеля по горлу. Он отшатнулся, и когти едва поцарапали его, оставив три алые бороздки, просвечивающие сквозь разодранную горловину преподавательской мантии. Второй замах зацепил лишь воздух в том месте, где секунду назад была голова настоятеля чародейского монастыря. Исчез он из зеркального зала Саабаха так же быстро и неожиданно, как и появился в нем.

На ажурном столике из слоновой кости остался лежать черно-красный футляр толстой тисненой кожи с моим дипломом об окончании обучения в школе магов и целителей чародейского монастыря и направление на получение степени магистра.

– Он сказал тебе? – услышала я голос мастера Регины.

– Да! – Я бешеными от злости глазами смотрела на преподавательницу.

– Не вижу радости на твоем лице, – озабоченно проговорила Регина.

– Радости?! – Я даже задохнулась от такой наглости. – Радоваться признаниям убийцы своей кровной семьи?!

– Значит, не сказал, – резюмировала мастер.

– Что еще этот мерзавец мне не сказал?!

– А ты успокойся и додумай сама. Если, конечно, у тебя еще не все мозги сплавились.

– Чего?! – Я категорически не была настроена воспринимать подобные подколки.

– Успокойся, говорю. А то мозги сплавятся, – повторила магистр. – Даже пар из ушей валит, как из чайника.

Как и когда она успела долбануть меня заклятием, я даже не заметила, слишком много эмоций и негативных новостей за последнее время лишили меня элементарной бдительности. Но, очнувшись на мягкой постели в своих покоях, я была очень благодарна любимой преподавательнице за заботу. В голове прояснилось, злость и ярость ушли, уступив место легкой грусти, приправленной горечью обиды.

– Полегчало? – раздался с балкона голос мастера Регины.

– Да, спасибо, – горячо поблагодарила я наставницу. – Настоятель доплачивает вам за исцеление душ послушников?

– Нет, это моя личная инициатива. На общественных началах, так сказать, – улыбнулась Регина.

– Пора просить доплату, – не унималась я. – Вы спасаете меня уже во второй раз.

– Ты теперь выпускница. Диплом вон, на тумбочке. Так что оплату мне придется требовать с тебя.

– Как только разбогатею… – усмехнулась я, слезая с кровати и присоединяясь к магистру на широких перилах балкона.

Обычно палящее в этих краях полуденное солнце решило сегодня смилостивиться и спряталось за пушистой шапкой кучевых облаков. Я с удовольствием вдохнула увлажненный парковыми фонтанами Саабаха нежный воздух.

– Что слышно на военном совете?

– Мужчины, несмотря на их общее скудоумие, нам попались не глупые, – в своей манере высказалась мастер-магистр. – Вынуждена признать – план хорош. Но меня смущает один момент. – Регина замолчала.

– Может, поделитесь?

– Главная роль в той каше, которую главы кланов хотят заварить, отводится тебе.

– И что вас смущает? Вы больше не уверены в моих умениях? Я же была лучшей вашей воспитанницей!

– Тебе слишком многое пришлось пережить в последнее время. В монастыре, несмотря на плотное расписание уроков и тренировок, вы жили спокойно и размеренно. Определенность в жизни, уверенность в своих силах, твердость на выбранном пути – вот чему вас учили на протяжении многих лет.

– Что-то изменилось?

– Это ты мне скажи. Что для тебя изменилось в свете событий этого лета и сегодняшнего дня?

– Вы хотите знать, принесло ли сообщение настоятеля в мою душу смятение и нежелание жить? Могу ответить – нет, не принесло. Цели, втолковываемые в монастыре, стерлись давно, а вот поставленные в Братстве – остались и никуда не денутся, что бы ни случилось. Там все иначе, там моя семья, но я благодарна вам и монастырю за то, что вырастили меня.

– И настоятелю? – хитро прищурилась мастер, закидывая косу за спину.

– Я об этом пока не думала, – нахмурилась я. – Слишком много вопросов порождает его признание.

– И это еще не все признания, что ему предстоит сделать.

– Вы опять говорите загадками, – недовольно скривилась я.