Возвращение в Хогвартс (СИ)

— Вот так! Не знаю! Да, я слышала это имя. Я не помню где. И не помню от кого. И я не знаю, почему папа так на него отреагировал. Я просто уже когда-то его слышала! — выкрикнула Роза и, резко развернувшись, бросилась вверх по лестнице, оставив Альбуса одного.

В камине догорали поленья, полумрак гостиной растворился в блике света от раскрывшегося портрета, и тут же померк, заслоняемый темными силуэтами входящих в гостиную студентов. У всех в руках были полотенца и зубные щетки со сморщенными тюбиками пасты.

Альбус сидел на диване, закинув на него ноги, и смотрел на тускнеющее пламя. Он решил, что расскажет обо всем Скорпиусу. Решил еще в Лондоне. Но сейчас он не решался подойти к лестнице, потому что думал, что друг еще не спит. Ждет, когда он зайдет в комнату, сядет рядом с ним под пологом и все ему расскажет. А как это сделать, Альбус не знал. Возможно, у Розы получится лучше.

— Мелкота, давай-ка отсюда, — услышал Альбус и выглянул из-за высокой спинки дивана.

Минусом мест у камина было то, что старшекурсники любили их ничуть не меньше. Альбус не стал ничего отвечать. Молча он сорвал с дивана свое полотенце, поднялся и направился к лестницам.

Ночь выдалась безоблачная, и из окна открывался вид на все окрестности замка. В темноте меж плывущих по небу облаков виднелась башня директора, но в окнах уже было темно. А мелкие окошки залов и коридоров светились разбросанными в ночи звездочками. У подножия замка Черное озеро застыло, и казалось немыслимым, что где-то там, на его дне, живет целое царство русалок и тритонов. Совсем далеко можно было разглядеть как колышутся на ветру макушки деревьев Запретного леса. Альбусу показалось, что он заметил какой-то бесформенный силуэт, пронесшийся над ними и тут же нырнувший в самую чащу.

Кто-то схватил Альбуса за локоть, когда он уже подошел к каменным ступенькам башни, и Альбус вздрогнул от неожиданности, чуть не выронив полотенце с завернутой в него зубной щеткой.

— Тебя будут всюду шпынять до тех пор, пока ты не начнешь отвечать.

— Джеймс, я и не хотел там сидеть, — отмахнулся Альбус.

Он вырвал руку из цепких пальцев брата и, не глядя на него, бросился вверх по лестнице.

На пороге спальни Альбус замер. Он ожидал, что мальчики после каникул как минимум до полуночи еще будут рассказывать о том, чем они занимались дома, но все пологи были задернуты. Видимо не он один устал после долгой дороги в школу. Альбус постоял в молчании у кровати Скорпиуса — она находилась прямо возле двери — и, так и не решившись окликнуть друга, сбросил ботинки и забрался в свою постель.

Из-за задернутых пологов слышался размеренный храп, и вполовину не такой громкий как у Хьюго.

Сознание Альбуса уже начало уплывать по томной реке сновидений, когда до него сквозь дымку донесся глухой стук. Нехотя, Альбус оторвал голову от мягкой подушки, поднялся и отдернул полог. Скорпиус стоял с видом человека, которого вот-вот разорвет от избытка чувств. Его обычно бледное лицо раскраснелось, а глаза взволновано блестели.

— Ну, залезай, — вздохнул Альбус, отодвигаясь в сторону, чтобы друг мог сесть рядом.

Скорпиус оставил тапочки на полу и забрался в постель с ногами, задвинув за собой штору. Альбус ожидал, что друг тут же начнет заваливать его вопросами, но Скорпиус только смотрел на него, ерзая от нетерпения, но молчал.

— К Златопусту Локонсу возвращается память, — наконец, сказал он, видно, решив, что Альбус совсем не понимает, чего от него хотят.

— Я знаю, — перебил его Альбус, подняв раскрытую ладонь. — Роза уже рассказала о ваших находках.

Альбус хмыкнул, а Скорпиус виновато потупился, но, тут же нахмурившись, посмотрел в ту сторону, где располагалась входная дверь.

— Когда она успела? — возмущенно спросил он. — Она же собиралась идти спать.

— Она задремала на диване, — сказал Альбус, почувствовав укол совести. — А ты не знаешь, кто такой Руквуд?

Скорпиус покачал головой.

Если Роза слушала рассказ Альбуса молча, изредка кивая или же хмурясь, Скорпиус такой свободы повествования Альбусу не предоставил. Его интересовала каждая деталь, каждая мелочь, которую, как ему казалось, Альбус мог упустить. Он спрашивал о выражениях лиц, о тоне голосов, о том, как двигались и как смотрели друг на друга Тедди и Гарри, когда остались наедине. И с каждым его вопросом Альбусу делалось все труднее скрыть то, что ему было скрыть важнее всего: имя Драко Малфоя.

Не сейчас. Не сегодня. Он не был готов раскрыть все карты, увидеть на лице друга смятение или же недоумение — все равно. Понять, что человек, которому он доверяет, не так уж и откровенен. Или же сказать ему, что он слишком уж доверчив. Все это сейчас казалось Альбусу слишком тяжелой ношей.