Возвращение в сказку

В тот же раз рассказала, как однажды девчонкой еще в осеннюю пору на лошади, впряженной в смычки, ехала она с возом домой и по дороге утеряла свою котомочку. Хватилась потеряшки, да где там — нету! Тут верхом на лошади догнал русский мужик. Тетя Дарья и сейчас-то плохо по-русски, а тогда и вовсе не умела.

— Вот я и спрашиваю мужика: «Случаем не нашел ли моей потеряшки?» — «Что за потеряшка?» — спрашивает мужик. «Да шовгунок, а в шовгунке в том, дергунком перевязанном, два коканца да три суримканца». [7] — «Нет, девочка, не нашел».

В тот раз тетя Дарья принесла нам кусок мяса. Вообще, она никогда не приходила к нам с пустыми руками, а имела привычку приносить гостинец.

Поговорить она любила. Мама уже выгребала из печи угли в тушилку, а она все еще сидела и рассказывала. И вдруг спохватившись, что сидит долго, она ударила себя по лбу ладонью и запричитала:

— Ой я ведьма. У меня ведь, поди, и горшки с картошкой там лопнули?! — Побежала домой…

Вспомнился мамин рассказ о тете Дарье:

— Чудесная, сильная женщина была. Пускай ей земля будет пухом.

Вообще, когда она видела из окна своего дома проходившего по дороге чужого человека, обязательно выскакивала на крыльцо и зазывала в дом. А если дело клонилось к вечеру, то оставляла и на ночлег. «Ну ты, Дарья, и добрая», — бывало, скажет кто-нибудь. Она даже удивится: «А я со своими домочадцами разве ж в людях не бываю? Живи для людей, и они поживут для тебя».

Однако у тети Дарьи были в характере и изъяны. Иногда она могла обидеть ближнего человека, и очень больно.

Она вышла замуж за вдовца дядю Федора Шомбоева с сыном на руках. Потом у нее появились и свои дети. И она почему-то невзлюбила приемного сынишку Сашу. Ей казалось, что дядя Федя своему первенцу уделяет больше внимания, чем остальным детям.

Нелюбимого Саньку она с самых юных лет стала привлекать к делу. Бывало, затопит печь, разбудит его, посадит малютку возле печи и, чтоб тот не уснул, дает ему какую-нибудь работу: прясть, мотать нитки с веретена в клубок, чистить картошку, даже вязать кружева, а сама убежит на деревню.

Уже взрослого Саньку никуда, даже на посиделки, она не отпускала, не давши ему с собой какой-нибудь работы.

— Вот возьми, — скажет, — прялку и кати с богом, и смотри без двух веретен пряжи домой не возвращайся.

— Я же не баба, чтоб с прялкой-то туда ходить, — как-то раз возразил ей Санька.

Действительно, с работой на посиделки ходили только девушки. Так у вепсов было принято испокон веков.

— Без дела тебе там сидеть некогда. Вишь, сколько вас у отца собралось. Коли работать там не желаешь, сиди и пряди дома, — скажет.

Вначале, естественно, над Санькой ребята подтрунивали. Но потом к этому привыкли, и Санька уже не чувствовал себя белой вороной. Так до ухода в армию он и ходил на посиделки с женскими занятиями.

В общем, Санька не видел свободной минутки. Только и слышно было в доме: «Санька, иди принеси…» «Санька, поди сделай…» Он, привыкший не перечить родителям, шел и делал.

— С работой-то ты, Саня, и не увидишь, как пролетит молодость, — однажды сказала ему моя мама.

Он улыбнулся в ответ:

— Что поделаешь, тетя Лиза, коли судьба мне выпала такая.

Санька, помнится, долго никак не осмеливался сплясать кадриль. Невысокий, широкоплечий, длиннорукий и чуть сутулившийся, он словно стеснялся сам себя. Сидел где-нибудь в уголке и работал себе. Мне даже жалко становилось его. Временами хотелось подойти к нему и упрекнуть его во всеуслышание: «Ты чего сидишь-то. Али хуже других?» И вот однажды случилось неожиданное. Подходит к нему Егор Пальцев и с ехидной улыбочкой говорит:

— Девица, брось пряжу и иди со мной кадриль плясать.

Саньке не понравилось такое обращение и он ощетинился:

— Какая я тебе девица?!.

— А кто же ты тогда? Ха-ха! Теленок?

Санька отбросил прялку да так поддал Пальцеву, что тот, пролетев через всю избу, головой открыл дверь и очутился в сенях.

Очухавшись, он пошел на Саньку, чтобы дать сдачи, но тот опередил его и толкнул еще сильнее. Почесав, лежа на полу, ушибленный затылок, Ешка решил принять все это за шутку. Протянув сквозь зубы: «Да, крепка, однако ж, эта барышня на руку… Ох и крепка». Он встал и, словно ничего не случилось, под общий смех ребят и девчат уселся на лавку. А Санька выбрал себе в напарницу самую красивую, Анну Бойцеву, и стал плясать кадриль. Да так красиво, что все другие пары даже остановились, засмотревшись на них.

С того вечера Саньку все признали. Даже тетя Дарья изменила к нему свое отношение.

Но это было уже перед призывом в армию.

Прощаясь с моей матерью, он сказал ей:

— Больше моей ноги не будет в этом крае.

Мама, посочувствовав ему, ответила со слезами на глазах:

— Мы же по тебе будем скучать. Ты хоть в гости-то иногда заглядывай.

— А там видно будет, тетя Лиза, — ответил он.

Прослужив три года, он остался жить и работать в Ленинграде.

А вскоре началась война, и Санька погиб в первые же ее дни. Так и не удалось ему побывать в своей деревеньке, по которой он очень тосковал. Это мы знали из его письма к нам.