Возвращение в сказку

Но самыми-то большими мастерами у нас считались те, кто умел плотничать. Сруб избы поставить — дело нехитрое, каждый чухарский мужик умел. Даже некоторые женщины. У них тоже из рук топор не выпадал. А плотницкое да столярное дело не каждому было по плечу. Это только говорят, что не клин да не мох, так и плотник бы сдох. Плотницкий да столярный огрех мхом да клином не закроешь. Тут нужна аккуратность, сноровка, острый глаз да верная рука. Тюкнул чуть посильнее острым-то топором — и вещь спорчена, делай все заново. У нас в роду был такой плотник-столяр. Это наш зять, муж твоей тетки Насти, сестры твоего отца, Михаил Мецоев. Вот мастер так мастер был, из всех мастеров мастер. За что ни брался, все выходило у него. С виду он был обычный мужик: ростом невысокий, не то чтобы плечистый. Ну сказать, так не поверишь. Бывало, пока Настя в воскресенье утром для своей большой семьи калитки да колобы печет, он выдолбит осиновую лодку, распарит на огне да на себе и притащит из лесу. А как-то раз в споре с мужиками залез под лошадь и поднял ее с земли. Вот такой был сильный. Но не об этом разговор-то у нас, а что плотник-столяр был отменный. Он один поперечной пилой мог заготовить бревна на сруб дома, построить его, поставить окна, двери, сделать рамы, остеклить, сложить печь, изготовить нужные шкафы, всякие студницы, залавки и все, что в доме нужно, и пустить хозяев туда жить. И делал он все это не как-нибудь, а толком, ладом да красиво: окна и двери обязательно украсит нарезными наличниками. На конец крыши обязательно приделает фигурку петуха или голову лося, а то медведя…

— Скульптурой те вещи, мама, называются, — вставил я.

— Этого, сынок, я не понимаю. Грамоты-то у меня всего школьный коридор, когда там уборщицей работала так… Это я в шутку, а серьезно, так всего несколько недель с Нюшей на руках как-то зимой, уже при колхозах, ходила по вечерам в школу. Сам понимай, какая там учеба была… Ну а что в доме было, тоже все почти было изготовлено из дерева…

Мама сказала это и о чем-то задумалась, а я тем временем вспомнил обстановку в нашем доме в ту пору. Вдоль стен стояли широкие деревянные лавки, в красном углу стол на крестовинах. Возле печи, которая занимала чуть ли не треть комнаты, кадка с водой ведер на шесть, наверху которой деревянный корец, изготовленный из березового капа в виде утки. У стен возле печи залавка для продуктов, на ней стоит квашня, а на стене рядом висит студница для посуды.

В противоположном от печи углу — деревянная кровать. Посуда: блюдца, миски, ложки, корытца для разделки мяса и овощей — в основном тоже вся деревянная… Еще множество вещей, изготовленных из дерева, лежало в кладовке, пристроенной в холодных сенях и на сарае, а то в амбаре: всевозможные кадки для засолки — закваски — запарки грибов, капусты, ягод, ушаты, ведра, тазы, коромысла, дуги, мяла, сохи, бороны, дровни, санки, корыта… Да разве можно перечесть все, что изготовлялось из дерева!

— И все, сынок, делалось для нужды в хозяйстве, — будто услышав мои мысли, продолжала мама, — и ничто не делалось без умысла… Все, что делали люди, было для пользы да надобности. Даже вот избу ставили и то с рассуждением, чтобы душе угодно было…

В русских селах все дома больше стоят вдоль дороги лицом друг к другу. А чухарские же селения — это куча домов лицевой стороной куда попало. А ты разумеешь, отчего это так? — обратилась она ко мне.

— Нет, мама, не задумывался я над этим, — тряхнул я головой.

— Русский человек тоже не понимал, почему вепсы дома ставят так чудно. Деревни при такой постройке получаются все какие-то круглые что ли: что в длину, то и в ширину. А дело-то все вот в чем, оказывается. Скажем, твой отец задумал ставить новую избу. Выбрал он место рядом с домом своего младшего брата Егора, с которым вместе проживала его любимая матушка, твоя добрая бабушка Анисья. Конечно, отец долго думал, прежде чем решиться, куда лицом повернуть дом: на солнечную сторону, откуда в окно будет видно его тоже любимое озеро, или в сторону избы брата Егора, который уже стоит лицевой стороной к озеру. И решил все же поставить ее окнами к дому брата, чтобы летом он мог открыть их и увидеть в них свою матушку. Скажем, у другого в озере потонул близкий человек, и он на озеро смотреть не может. Тот ставит дом лицом в обратную сторону. У третьего в доме напротив будет жить его недруг, и он ставит дом задом к дому своего неприятеля… Вот и ставили люди дома лицами в разные стороны, кому куда удобнее… Потому ни одну вепсскую деревню не увидишь длинной, они все небольшие и кучные…

Разговор этот меня увлек настолько, что мама едва успевала отвечать на один мой вопрос, как я подкидывал ей очередной.

— Помнится мне, как до самой войны девушки на посиделки ходили обязательно с какой-нибудь работой. То вышивали что-нибудь, то плели кружева, а то шили какую-нибудь вещь, пряли… Что-то теперь от всего этого отвыкли. Уж редко увидеть женщину за такой работой…

Мама как-то сразу посерьезнела, махнула рукой: