Возвращение в Сонору

— Черные бусины дарят духам, когда просят о смерти. Например, чтобы убить в сражении больше врагов. Или когда наводят порчу. Скорее всего, их использовали, чтобы починить браслет. И делали это без знания законов маниту. Можно?

Связка бусин легла в ладонь Лины. Девушка медленно провела кончиками пальцев сначала по черным бусинам, потом по белым. И вздрогнула.

ЛИНА

Талисман был еще жив. Он работал, правда, совсем неправильно. Белая кость и перламутр, как и должны были, излучали тепло, но прикосновение к обсидиану вызывало очень неприятное ощущение. Словно тебя за палец хватает черный рот и пытается всосать в себя с такой силой, что даже ноготь тянет.

Я отложила опасную вещь в сторону и вытерла ладони о джинсы.

— Не советую носить его часто. Может заболеть голова. Или даже пойдет носом кровь.

Амнерис нахмурилась и стащила с рук все остальные побрякушки. Похоже, эти ощущения были ей знакомы.

— А ты могла бы его починить?

Я? Пожалуй, могла бы. Мне было двенадцать лет, и я уже могла держать пост, когда дед передал мне двадцать своих песен. Мы четыре дня сидели на выступе скалы, позволяя себе только глоток воды время от времени, и молились Гитче Маниту, чтобы он позволил деду передать мне немного своей мудрости. Когда небо перед моими глазами потемнело, в ушах раздалась Песня пейотля[9]:

О, Небесный Отец,
Благослови нас, своих детей
Сидящих вокруг
Белой, как кость, луны

Дед, правда, несколько смутился, но сказал, что раз духи хотят, чтобы мы начинали обучение с пейотля, значит, так тому и быть. Двадцать песен, восемьдесят вариантов их сочетаний. Исполнение некоторых занимало часа три, причем нельзя было ошибиться ни в одном слове. Духи могли счесть оскорблением нарушения порядка пения и даже запинки и паузы. Толку от таких церемоний не было бы никакого. В худшем случае можно было навредить и своим соотечественникам и себе.

Рука, не повинуясь моей воле, сама потянулась к браслету и коснулась его. Черная бусина сжалась от прикосновения пальцев и лопнула, словно ягода ядовитого черного паслена.

— Да, смогу. Но мне будут нужны новые бусины. И вы должны будете мне заплатить.

Слова об оплате я произнесла без малейшего смущения. Шаман всегда получал плату — и за молитвы и за амулеты. Так хотели духи, и часть вознаграждения всегда отдавалась им.

— Пятьдесят процентов с продажи. Идет?

С продажи? Если амулеты будут продаваться, значит, у меня появится постоянный заработок. То есть мне не придется снова подрабатывать в забегаловках или развозить почту?

Я растерянно посмотрела на Алфредо. Еще никогда в жизни мне не приходилось назначать цену за свой труд.

— Что-то уж очень она покладистая, — высказал он свое мнение. — Сделай вид, что сомневаешься. Пусть еще накинет.

Я вздохнула.

— Материалы, естественно, за мой счет, — поспешно добавила Амнерис.

— Хорошо. Договорились.

Трудно не согласиться, если все равно придется. Мы пожали друг другу руки.

— И у меня еще одна просьба. Личная. — Амнерис наклонилась ко мне ближе и заглянула в глаза. Она очень беспокоилась, даже придержала мои пальцы в своей ладони.

— Да?

— На Роузхилл похоронены мои родственницы. Склеп семьи Ленорман. Западная сторона, пятая аллея.

— Кажется я знаю, — подал голос Алфредо. — Та еще развалюха, честно говоря.

— Не называй дом мертвых развалюхой, — пробормотала я, на секунду забыв, что Амнерис его не слышит.

Зато меня она слышала прекрасно. Как я потом поняла, у нее всегда ушки были на макушке. Пришлось пояснить:

— Это Алфредо бла-бла-бла Фернандез. Призрак с Роузхилл. Он поможет мне найти ваших родственниц.

— Еще один призрак? — Амнерис выкатила свои и без того немаленькие глаза, а Алфредо вежливо поклонился. — Мужчина? Симпатичный?

И поправила локон у виска. Кажется после сегодняшнего знакомства с миссис Кларк и ее вдовцом, она решила не удивляться более ничему. И правильно.

Я окинула представительную фигуру в черном костюме внимательным взглядом. Золотистый загар, широкие черные брови. Орлиный крупный нос, полные, красиво вырезанные губы — два из пяти внешних признаков сексуальности мужчины (как я вычитала в журнале «Космополитен») были налицо.

— Ну, очень неплохо… — Алфредо самодовольно улыбнулся, — … для его возраста.

Алфредо насторожился.

— А сколько ему?

— Не меньше ста двадцати по моим подсчетам.

Амнерис звонко расхохоталась. Алфредо было надулся, но не выдержал и тоже рассмеялся.

— Прекрасно. Тогда я попрошу тебя, Лина, и твоего очаровательного друга навестить моих старушек. Если они не покинули наш мир, передайте, что я очень скучаю. Может быть, навестят меня, если будут не очень заняты.

* * *

Идти на кладбище прямо сейчас не хотелось. Алфредо согласился со мной, туманно намекнув на собрания некоего Бойцовского клуба, который регулярно проводит свои заседания в Ведьмином Кругу как раз в западной части Роузхилл.

— Я тебе потом расскажу, Лина. Это зрелище не для юной леди.

Ну и ладно. Я пошла домой.