Возвращение в Сонору

— Нет.

— Из койотов, значит… — Клото задумчиво покачала головой. — Ну, от койотов всякого можно ожидать. Нам надо подумать.

Схватив дочь и внучку за светящиеся руки, она утащила их внутрь склепа.

— Готов поставить на что угодно, — пробормотал Алфредо, старательно прислушиваясь к бормотанию из-под земли, — что старухи решили замутить какой-нибудь бизнес. И тебя постараются втянуть.

— Меня?

— А что ты так испугалась, — призрак посмотрел в мое вытянувшееся лицо. — Не понравится — не соглашайся.

— Просто раз я приняла Силу, я не имею права отказывать тем, кто обратиться ко мне за помощью. Такие условия.

— Тс-с-с, — Алфредо быстро прижал палец к губам.

— Что?

— Не дай Бог, услышат. Потом не отвяжешься.

— От кого? Здесь никого, кроме нас нет.

— Потому что все разошлись. Кто в кино, кто в окна подглядывает, кто в ручье полощется. Проблема в том, что призракам на самом деле очень скучно живется. А те, у кого живы родственники, еще и тоскуют. Не поверишь, есть даже такие, что скучают по своей работе.

Вот те на: призрак-трудоголик.

— Шутите?

— Если бы. Одна миссис Стоуджер чего стоит. При жизни она была телефонисткой и бессовестно этим пользовалась. Мало того, что сделала своего мужа богачом, перенаправляя в его похоронное бюро все звонки скорбящих родственников. Практически разорила всех конкурентов. Так она еще и прослушивала номер Маргарет Митчелл, особенно ее разговоры с редактором.

Я рассмеялась. Ох уж эти мне дамы-южанки. Белокурые локоны, протяжный акцент, безупречное воспитание. И бульдожья хватка.

— И что с ней стало?

Алфредо, тоже смеясь, безнадежно махнул рукой.

— Померла от удара, когда в городе сгорела старая телефонная станция, и взамен построили новую, автоматическую. До сих пор переживает.

Я театрально содрогнулась. Действительно, не дай Бог, попасть в лапы телефонного маньяка.

Из-под земли выплыло фосфорецирующее облачко и разделилось на три фигуры. Клото, бывшая тут за главную, величественно кивнула:

— Передай Амнерис, что мы согласны. Нам есть что обсудить.

В моей груди шевельнулось дурное предчувствие.

Глава 7

ЛИНА

— До какого часа ты занята в пятницу? — Поинтересовался Алфредо, скользя по воздуху рядом со мной.

Я изо всех сил крутила педали велосипеда, а он перемещался по воздуху, даже не давая себе труда перебирать ногами.

— В пятницу я работаю до понедельника, — уныло ответила я.

Как и предсказывал Алфредо, все четыре мисс Ленорман так плотно взяли меня в оборот, что лишний раз вздохнуть времени не было. Зато появились деньги. В результате, я стала финансово помогать маме и даже начала откладывать деньги на машину. А еще смогла наконец позволить себе занятия на скалодроме, причем не в одном из городков-спутников, где селились люди малоимущие, а в роскошном спорткомплексе Лобо-дель-Валле. Все оставшееся от учебы и спорта время было целиком и полностью посвящено корпорации «Ленорман и Ко».

— Жаль. Хотел пригласить тебя на «Голубого Ангела»[12].

— Того самого, с Марлен Дитрих?

Марлен была особой слабостью Алфредо. Один «Шанхайский экспресс» мы вместе посмотрели трижды. Сколько раз он видел его до меня, Алфредо так и не признался.

— Если хочешь, приходи сегодня вечером к ведьмам. Ожидается настоящая драма. Эмилия Уайт наконец согласилась встретиться со своей кузиной.

— О!

Действительно «О!». Больше добавить было нечего. После того, как покойный старик Арчер через Амнерис признался своей вдове, где при жизни спрятал заначку — деньги, которые годами копил на покупку маленькой яхты, клиенты повалили толпой. Я только успевала бегать по кладбищам, разыскивая внезапно востребованных родственниками покойников.

Эмилия Уайт скончалась в возрасте пятидесяти двух лет, оставив после себя безутешного мужа с огромными долгами и немалых размеров шкатулку с фамильными драгоценностями. Ее кузина Летиция Уайт, ничего не знавшая о долгах и прекрасно осведомленная о содержимом шкатулки, поспешила утешить вдовца и закрепить их союз браком. Так что после свадьбы ей крайне неприятно было узнать, что долги существуют и вряд ли будут выплачены, а драгоценности из шкатулки исчезли и разыскать их не представляется возможным. Вот такая история.

Все бы так и закончилось, если бы Летиция не взяла себе за правило раз в неделю приходить на Роузхилл, чтобы, стоя перед могилой, Эмилии, от души обругать покойную. В конце концов, терпение Эмилии лопнуло. Развязка должна была произойти сегодня вечером.

— Приглашаешь меня послушать кошачий концерт? — Призрак с сомнением покачал головой. — Нет уж. Я тогда лучше прогуляюсь в Санта-Монику. Говорят, там сгорел винный магазин.

* * *

Как ни крути, а у последнего года обучения в старшей школе были свои плюсы. Наконец я освободилась от математики, физики и химии и сосредоточилась на литературе, истории и языках. Неплохо шли гальский и кастильский, вероятно Сила подарила мне замечательную память. Но самые заметные успехи я делала в алеманском. И тут нельзя было не признать заслуг фрау Шеннеберг, замечательной учительницы, которую разыскал мне Алфредо на седьмой аллее в восточной части Роузхилл.