Возвращение в Терпилов

Прохоров вскочил с места, поставил ногу на табурет, и закатал штанину на левой ноге до колена. – Вот! – торжественно объявил он, победно осматривая нас. Его нога была страшно изувечена – коленная чашечка снесена до основания, а вся голень покрыта глубокими шрамами.

– Что это? – брезгливо спросил Николай.

– Выстрелил мне в ногу! – сказал Прохоров.

– Кто выстрелил? Силуанов?

– Да! – ответил Прохоров.

– Ты защищал девочку? – догадался я.

– Защищал, – согласно закивал Прохоров. – Я же её кормил, жил с ней две недели. Даже сказки ей читал! Жалко было… Я просил их не трогать, отпустить, в ногах валялся. А он – не слушал…

Потеряв от выстрела сознание, Прохоров долго лежал на земляном полу сарая. Что было дальше, он не знал… В его сознании сохранились только страшные, дикие крики жертвы, чей‑то рёв, и полоумный смех одного из палачей, у которого не выдержали нервы…

Очнулся он через несколько часов в больнице, куда его отвёз Пахомов. Спустя несколько дней олигарх снова зашёл к нему. Принёс какие‑то вещи, оплатил дорогостоящее протезирование колена… Кстати, он сказал Прохорову, что девочка убита, а труп её приказано было закопать Королёву – так банда связала обязательствами и учителя. При виде изуродованного тела своей ученицы Королёв потерял сознание…

В качестве утешения Пахомов дал ему около тридцати тысяч долларов. Те самые деньги, что Королёв впоследствии передал матери пропавшей девочки… Выйдя зимой две тысячи четвёртого года из больницы, Прохоров узнал, что банда распалась. О причинах этого ему ничего не известно. То ли дело было в происшествии с девочкой, то ли в причинах чисто экономических – мелочёвкой и рэкетом бандиты пробиваться не хотели, а их план с похищениями провалился. Прохоров слышал только, что Пахомов, резко протестовавший против расправы над девочкой, сильно поругался с Силуановым, дело у них дошло даже до взаимных угроз. С этого момента Пахомов отошёл от дел, усилил охрану, и надолго заперся в своём особняке…

С тех пор минуло пятнадцать лет. Участники банды разъехались из Терпилова. В городе остались лишь Силуанов, Свиренков и Пахомов, продолжавший жить в Апрелевке. Поместный олигарх явно затаил злобу на бывшего главаря и время от времени пытался играть против него. То Силуанов замечал за собой слежку, то узнавал, что некий компромат на него, содержавший намёки на связь с «Жёлтыми крестами», оказался в распоряжении московских сыщиков. Впрочем, то всё были мелкие уколы, которые Силуанов легко купировал, да и те продолжались недолго. Пахомов, наконец, окончательно ушёл в себя и по слухам, доносившимся до Силуанова, с головой ушёл в свои безумные пьянки…

Про Прохорова бандиты забыли – он был незначительной пешкой, а, получив ранение, и вовсе выпал из их поля зрения. Он тихо жил в съёмной маленькой комнатке в общежитии на окраине города. В силу своего увечья он не мог зарабатывать много и перебивался мелочёвкой – то устраивался разнорабочим в магазин, то занимался расклейкой рекламных объявлений, то сторожил что‑нибудь. Наконец, осел в редакции «Терпиловки», которая имела для него ещё тот плюс, что там можно было оставаться на ночь – это помогало экономить на плате за комнату.

Странно, но всё это время он продолжал общаться с Пахомовым. Позже я часто удивлялся этой удивительной связи двух настолько непохожих и по социальному, и по материальному положению людей. Думаю, Пахомов бессознательно ценил это знакомство как напоминание о первой и последней вспышке человеческого в себе. Будучи жестоким убийцей, «конченым человеком», как он характеризовал себя в беседе со священником, он вдруг встал на защиту ребёнка, и на одно мгновение за многие, может быть, годы оказался на стороне добра.

Около восьми лет назад карьера бывшего главаря «Жёлтых крестов» Силуанова пошла в гору – он стал мэром города, который задолго до того опутал криминальной сетью. Ему начали прочить важные посты. Но бывшего бандитского главаря волновало прошлое. Он несколько раз пытался встретиться с Пахомовым, желая получить от того гарантии неразглашения его тайны. Однако, отставной бандит наотрез отказался общаться с бывшим патроном. Между ними назревал конфликт… В то же время головы подняли и другие соучастники Силуанова – судья Обухов и бывший рэкетир, а ныне крупный бизнесмен Дмитрий Свиренков. Оба они в аппаратном росте бывшего главаря почувствовали шанс и для себя.