Возвращение в Терпилов

В редакции я первым делом зашёл к Стопорову, и сообщил ему о своём отъезде. Он явно был разочарован и тем, что в такое тяжёлое для газеты время теряет сотрудника, и в особенности тем, что так и не узнал моей тайны. В ответ на его осторожные расспросы, я рассказал первую пришедшую в голову историю о преступниках, подделывавших деньги, которых непременно надо было допрашивать, прикрываясь журналистской должностью, о каких‑то подкупленных сотрудниках полиции… Сознаюсь, со злости я раскривлялся, и наговорил несусветной чуши о стрельбе, погонях и драках, которые все проходили чуть ли ни в здании самой «Терпиловки».             Стопоров, кажется, искренне поверил этой истории, во всяком случае, провожал меня удивлённым и восхищённым взглядом, как олимпийца, спустившегося к смертным.

– Что ж, очень был рад помочь, – нерешительно произнёс он на прощание.

Бог знает, как я удержался от того, чтобы не рассмеяться ему в лицо.

– Да, пожалуйста, – сказал только, стараясь не смотреть на него.

– Обязательно приезжайте к нам, – говорил он, шагая за мной по коридору. – Очень жаль, что вы не можете написать об этом.

– Да, жаль, – искренне согласился я. – А куда подевались ребята? Францева с Васильевым я что‑то давно не видел, – поинтересовался я, задержавшись у выхода.

Стопоров нахмурился.

– Борис по семейным делам уехал, и, видимо задерживается. Не могу третий день ему дозвониться. А вот Саша, кажется, попал в какую‑то историю. Сегодня утром мне позвонили из отделения полиции, сообщили, что он задержан. Вы не имеете к этому отношения?

– Не имею, – ответил я.

– Да… Позорит нас вся эта ситуация, – разохался Стопоров. – Говорят, он замешан в каких‑то махинациях…

– И вы верите в это? – спросил я.

– Не хотелось бы верить, но если представители власти сообщают… – покачал головой Стопоров. – Хороший был молодой человек, даже жалко.

– А редакция как-то поможет ему?

– Как следствие окончится, суд пройдёт, и посмотрим, – уклончиво ответил этот котёнок. – Конечно, в случае необходимости мы могли бы…

Не дослушав, я раздражённо попрощался и вышел из кабинета. Слишком очевидно было, что от этих трусливых лакеев Саше помощи не дождаться.

Когда я выходил из здания, вахтёрша окликнула меня.

– Игорь Евгеньич! Кондратьев! – поднялась она из‑за своей стойки.

– Что такое? – оглянулся я.

– Вам пришла посылка позавчера.

– Какая посылка, – удивился я.

– Да конверт. Вот я сейчас найду.

Склонившись над ящиком для корреспонденции, она стала перебирать сваленные там вперемешку свёртки и мешочки.

– Вот, пожалуйста, – с багровым лицом разогнулась наконец от ящика. – Держите, с почты принесли.

«Отдел криминалистических экспертиз и учётов УВД города Терпилова», – гласил штемпель на упаковке. Поспешно разорвав бумагу, я извлёк оттуда небольшую записку. «От Миронова Е. А.» – значилось на ней. К записке прилагалась фотокарточка – тот самый переснятый портрет, оригинал которого похитил Францев из особняка Пахомова.

Я присмотрелся к фотографии. Несмотря на то, что была она куда меньше оригинала, я с первого взгляда понял, что именно преступник пытался спрятать, похищая её. В центре композиции, с бокалом шампанского в одной руке и декоративной саблей в другой, стоял нынешний мэр Терпилова Силуанов. Именно это лицо бросилось мне в глаза тогда, в особняке, и именно оно задержало моё внимание. Уверенно опознать его я не мог – ведь мэра до поездки в деревню видел лишь однажды, да и то почти мельком. Кроме того, на фотографии рядом с Силуановым я разглядел Игоря Малашенко – бизнесмена, ставшего последней жертвой убийц. Ясно, что если бы снимок оказался в моём распоряжении, я рано или поздно догадался бы, кто изображён на нём, и стал бы вести расследование в совершенно ином направлении…

Встретившись вечером с Софьей, я передал ей триста тысяч рублей, которые снял накануне в банкомате, и посоветовал приберечь деньги на чёрный день. Например, на случай, если понадобится спешно покинуть город. Впрочем, за неё я не очень волновался. Ястребцов вряд ли выдаст девушку Силуанову, да он может о ней и не знать.

Софья не меньше часа расспрашивала меня о том, как идёт следствие по делу Саши и о том, как чувствует себя он сам. Она была в отчаянии – за всё время её ни разу ещё не пустили в следственный изолятор к молодому человеку. Я пообещал, что попрошу у Ястребцова разрешение для неё посещать Васильева. И действительно, Софья получила нужные бумаги.

Сам же я следующим же утром уехал в Москву, находясь в уверенности, что никогда больше не увижу Терпилова.

Глава тридцать девятая. Двойка бьёт туза. Разоблачение