Возвращение волшебника, или Мечты сбываются

- До конца! - обрадовался мужик и схватил билет. - Спасибо тебе, милая! Дай Бог здоровья! Меня уже из двух поперли, а в маршрутки, сама знаешь, и соваться нечего. Я бы так пешком дошел, но тут, видишь, гуманитарную помощь получил. А с ней-то далеко не уйдешь! Да и отберут еще! Спасибо тебе, милая!

- Ладно, проехали, - сказала суровая кондукторша и села на свой трон посередине салона.

До церкви от остановки идти было всего ничего, и уже совсем скоро они подошли к аккуратно выбеленному зданию с золочеными куполами. За невысокой оградкой на скамейке сидели две старушки в платочках и о чем-то оживленно беседовали.

- Служба уже кончилась, - пояснила Сима. - Я после работы на нее никак не поспеваю, но мы так помолимся.

И они вступили в открытые весне, свету и людям двери храма.

Пока Сима переходила от одной иконы к другой, крестилась, что-то истово шептала, кланялась, вставала на колени и снова крестилась, Семен осматривал храм. Он ни разу в жизни не был в церкви. Слышать, конечно, слышал, и даже в школе им что-то такое преподавали и про христианство, и про инквизицию или индульгенцию, и про "опиум для народа", но не более того. Только однажды в каком-то южном городке, куда Зоя Вячеславовна возила его на каникулы, и где несколько дней к ряду они проводили в очередях за обратным билетом, он нашел на скамейке книжку с картинками. На одной картинке был изображен кто-то, окруженный светящимся облаком; лицо у человека было особенным, и от всего его изображения на простой бумаге исходило нечто, что не поддавалось описанию словами, которые Семен знал в то время. Он хотел прочитать, что было написано про этого человека в книжке, но буквы оказались незнакомыми, с какими-то точками, птичками и закорючками. А через некоторое время к скамейке подбежала белокурая девочка с косичками и забрала книжку, не забыв поблагодарить и улыбнувшись ему на прощание. Много позже Семен вспомнил про ту картинку, но это произошло уже после того, как он познакомился с Учителем и отправился в первое свое с ним путешествие. Учитель был таким же внеземным, что-ли, как и тот, на картинке, но слов для описания своих чувств и эмоций, Семен, по-прежнему, не знал. Они существовали в языке, на которым говорили монахи, и который он несколько лет спустя узнал в совершенстве, но подобрать подходящих слов на знакомом нам языке Семен так и не смог.

В ожидании Симы, Семен рассматривал лица святых на иконах, чувствовал присутствие некоторых из них и благодарил каждого за то, что они, наконец, вошли в его жизнь. Чувство благодарности захватило и переполнило его, превратившись в огромный сноп ослепительно-белого света, которому даже он, видевший и прочувствовавший очень многое, удивился. "Интересно, а почему здесь так темно?" - подумал Семен, когда свет рассеялся, а от только что испытанного у него осталось приятное чувство легкости и радостного предвкушения чего-то еще более удивительного и приятного.

Как раз в этот момент откуда-то из боковой двери вышел мужчина в длинном черном платье. У него была редкая, довольно неряшливая борода, немного вьющиеся волосы и строгий взгляд.

- Любопытствуем, сын мой? - спросил мужчина, проходя мимо Семена.

Семен улыбнулся мужчине и чуть склонил голову, приветствуя его. Он догадался, что именно этот человек и есть хозяин храма, и именно с ним Семену так хотелось встретиться и поговорить.

- Здравствуйте, Батюшка, - к ним подошла Сима. На голове у ней Семен заметил черный с унылым узором платок.

- Здравствуй, Серафима, - приветствовал ее Батюшка. - Опять службу пропустила?

- Работаю я, - стала оправдываться Сима.

- Знаю, знаю..., - ответствовал Батюшка.

- Вот, батюшка, привела знакомого в храм. Показать и приобщиться.

- Веруете, сын мой? - повернулся Батюшка к Семену.

Семен не знал точно, что должно отвечать, но он знал, что чувство веры, равно как и надежды, прекрасные чувства, и, поскольку он их часто испытывал, то ответил положительно.

- Хорошо, - похвалил Батюшка. - В храм регулярно ходишь?

Так как под храмом Батюшка, конечно же, подразумевал церковь, то Семен ответил:

- Нет.

- Плохо, плохо, сын мой. Так и до греха недолго скатиться, - предупредил Батюшка.

Семен хотел было возразить, что запугивание грехом или чем бы то ни было, что вызывает чувство страха или недовольства собой, тогда как целью является совсем противоположное, недопустимо и вредно, но решил повременить пока и вместо того спросил Батюшку, отчего в храме так мало солнечного света.

Батюшка на секунду замешкался, но тут же нашелся:

- Наша главная задача - дьявола греха не допустить в храм. Святой огонь освещает нам путь во тьме к светлому миру и в царствие небесное! Не на земле счастье, сын мой! Что свет солнечный? Что трава зеленая? Нету на земле ничего, что пускать следует в храм! Только веру! Сгнило все снаружи и смердит. Вот прихожане приходят, говорят, что веруют, причащаются, молятся, свечки покупают, а, знаешь, сколько грязи они приносят на ботинках своих? А та грязь - тот же грех! Только здесь оплот царствия небесного на земле, сын мой!