Возвращение волшебника, или Мечты сбываются

Потом он произнес короткую речь, смысл которой Семен уяснил только после того, как Батюшка довольно громко и отчетливо провозгласил последние слова:

- ... для блага церкви требуется нам кубок из цельного злата.

Как не хотелось Семену опять что-то там материализовывать, но так уж выходило, что для того, чтобы его начали слушать, не слышать, надо было обратить на себя внимание чем-нибудь чудесным. Закрыв глаза, он представил себе кубок, поблагодарил Вселенную за изобилие и, уловив какое-то движение снаружи, открыл глаза. Взору его предстал массивный зад Батюшки, склонившегося над чем-то.

- Ты, сын мой, что? Богохульствовать вздумал? - прогремел Батюшка, распрямляясь.

В руках он держал кубок из желтого металла с какой-то эмблемой на боку. Точь-в-точь такой кубок не выиграл однажды Сема на соревнованиях по легкой атлетике; ему тогда всего одного очка не хватило, чтобы принести домой маме в подарок новенький и блестящий золотой кубок.

Семен стал объяснять, что в осуществлении желаний, особенно их материализации, есть одна очень важная деталь, а именно, субъективная визуализация.

- Поймите, каждый имеет свое собственное видение того, что ему хочется; это очень индивидуально. Более того, то, что нравится и приносит истинную радость одному, оставляет другого совершенно равнодушным, - и он рассказал Батюшке историю про невыигранный кубок.

Батюшка слушал его, казалось, внимательно, а когда Семен закончил рассказ, произнес:

- Что ж, это понятно, сын мой, и старания твои приятны. Пальмовая ветвь в подарок храму Божьему весьма, весьма меня порадовала. А вот не мог бы ты крест мне, - тут он на секунду замолк, подбирая слово, и подобрал:

- Справить, да такой, чтобы прихожане смотрели на него и радовались сиянию драгоценных каменьев и обилию злата. И чтоб висел он на крученной золотой цепи.

Рукой Батюшка показал, чтобы цепь желательно доходила ему до пупка.

- Такой крест внушит прихожанам восторг, и сияние его осветит им путь к истине и вере беззаветной...

Семен не стал его до конца слушать, он понял, что Батюшку не пронять. Улыбнувшись ему и послав в подарок еще одну пальмовую ветвь, которая, материализовавшись, шлепнулась рядом с той, что Батюшка обронил, когда наклонялся за кубком, и вышел из храма. Сима поспешила за ним.

- Как ты это делаешь? - спросила она его.

Семен начал объяснять, Сима внимательно слушала, не перебивая. "Не может быть, не может быть," - иногда проносилось у нее в голове. Дело в том, что Семен не столько изложил, сколько показал или продемонстрировал Симе то, что она, занимаясь своей наукой, предположила и даже начала теоретически обосновывать в самом начале своей работы над диссертацией. Но, поскольку теория эта была слишком уж смелой и не имела никаких доказательств, то ее, разумеется, не приняли. В диссертацию свою Сима не решилась вставить даже маленькую толику тех положений, которые, по ее мнению и по мнению ее руководителя, профессора, имени которого в институте уже никто и не вспоминал, должны были стать новым направлением исследований в науке прикладной. Я даже не берусь и одного абзаца написать про ту теорию, которую Сима с профессором разрабатывали, поскольку я не знаю и половины слов из тех, что они использовали в своих работах и статьях, но в целом это было что-то про искусственный мозг, который может генерировать мысли и создавать образы, впоследствии их материализуя.

И вот, через столько лет после того, как она забросила свою науку, ушла целиком в веру, стараясь вытащить, выдавить из себя все, что она сочла лишним и ненужным в ее новой жизни, вдруг, ни с того, ни с сего, появляется парень из, как ей показалось, не очень образованных и показывает то, возможность чего она предвидела, рисуя формулы и следуя своей интуиции лет пятнадцать назад. Потом были годы сомнений и поиска, споров с профессором, дискуссий, насмешек, откровенных намеков на то, что у нее "не все дома", разочарований, унижений... Да, что там вспоминать! Но ради того, что она пережила и увидела в храме, когда Семен матерализовал даже не пальмовую ветвь, нет, а тот кубок - предмет его детских мечтаний, можно было прожить жизнь так, как она ее прожила со всеми трудностями и неприятностями. "Черт знает что!" - еще раз удивилась про себя Сима, забыв, что черта она уже давно перестала поминать, потому как грех это.

Семен, между тем, перешел к изложению той части Знания, в которой речь шла о том, что абсолютно каждый, кто обладает способностью мыслить и испытывать эмоции, может научиться создавать вокруг себя то, что ему нравится, где он чувствует себя комфортно и что доставляет ему искреннюю радость.