Воззвание к жизни

Как ни странно, в условиях полного отчаяния и подавленности исчезающее пролетарское сознание даёт место возрождению человеческого сознания. В этом нет ничего загадочного. Пролетарское сознание – это всего лишь форма социального существования, заданная повседневным опытом рабочего, вступающего в борьбу с жестокой действительностью. Закрепление этой формы произошло на определённом этапе исторического развития – в период чудовищного взлёта капитализма и спровоцированного им роста индустриализации, на заре XIX века.

Как рабы и крепостные являлись продуктом аграрных тиранических режимов, так и их пролетарские братья и сёстры образуют собой массу батраков, из которой извлекает прибыль капитализм. И если пролетарии видели своё положение более ясно, чем плебс античного мира и Старого режима, то только лишь потому, что ещё не оперившийся, новоявленный капитализм так гордился своей победой над обскурантизмом. Он мнит себя наследником энциклопедистов, Дидро, Вольтера, Руссо, эпохи Просвещения. Разве не он дал торжественную клятву превратить Человека в нового Прометея?

Промышленный магнат бросает вызов богам, освобождая божье творение от цепей повиновения священному. Он несёт народу прогресс так же, как и его наследники, что двумя столетиями позже осветят потребительские заводы неоновыми огнями, манящими обещанием земли обетованной.

А лучи Просвещения новоявленного капитализма проливают свет и на трущобы, где царит ужасающая нищета трудящихся масс, на разрыв между гуманитарным дискурсом (по большому счёту, обращённым к небу) и земной реальностью шахт, заводов, прокатных станков, где рабочему приходится надрываться ради куска хлеба.

Ад, врата которого увенчаны лозунгом «Arbeit macht frei»⁷, якобы вёл в райские сады, и именно он стал местом зарождения пролетарского сознания. Именно в этом аду оно приобрело очерченную форму, возделывая плодородные земли, усеянные остатками сохранённых буржуазной мыслью радикальных освободительных идей и человеческого великодушия, из которых мог бы взойти богатый урожай. Эти остатки подпитывали идеи открытого к самосозиданию общества без классов и иерархии. Пролетариат как социальная роль всегда представлял препятствие, которое необходимо разрушить, как бы ни уверяли в обратном сторонники рабочизма⁸.

Жёлтые жилеты на Елисейских полях в Париже. 24 ноября 2018. Фото Бенуа Тессье

Всеобщее человеческое сознание пробуждается под влиянием разрушающегося сознания пролетариата, одной из его исторических форм. Классовая борьба – пора бы это заметить – уже давно превратилась в борьбу за право на жизнь, в освободительную войну за личную и коллективную независимость от всех форм власти.

Из господства вельмож и богов, словно из гноящейся раны, сочился обскурантизм, гарантировавший их незыблемое присутствие на земле и на небе. В наши дни оглупление происходит при помощи замутнения живого ума, чуткость которого позволяет человеку сопротивляться превращению в товар, сведению к цифре в числовом ряду, программированию машиной дохода.

Опустошение земли и жизни заставляет пошатнуться иллюзорную веру в потребительское счастье, в непрерывно покупаемые и продаваемые удовольствия. Над обеднённой формой жизни человеческого рода нависает угроза разорения, которую очевидные виновники гибели даже не пытаются скрыть. Безумная жажда наживы и водоворот денег превращают всё больше людей в расхитителей, готовых пойти на любую жестокость ради пачки купюр. Те же святоши и проповедники идеалов гуманизма забрасывают бомбами мирное население, пытают сопротивляющихся режиму и в победном танце смертоносных набегов окутывают планету затхлым запахом смерти, исходящим от приносящих прибыль груд мёртвых тел.

Какое изменение во взгляде, какая перестройка образа мыслей и действий откроет нам погребённую под ворохом вековой лжи очевидную истину: у нас нет другого оружия для борьбы со смертью, кроме укрепления существующей в нас жизни, кроме повсеместного распространения неотъемлемых прав всего живого.

Практическая поэзия меняющейся цивилизации – это перемены, происходящие во взглядах, мыслях и сердцах.

Власть черпает свою силу в нашем отчаянии

Стабильность слишком часто оказывается всего лишь прикрытием для бездействия. Мнение, согласно которому худший враг человека – это человек, кажется негодным и жалким не столько из-за самого содержания этого заявления, сколько от ложного ощущения установленной истины, уверенности в якобы неотделимой от человеческой природы фатальности.

И что же скрывается за этой якобы естественной агрессией, натравливающей якобы человеческое существо на себя и себе подобных? В чём скрыта истинная причина войн, источник смертной пляски, что задаёт ритм кровавых вакханалий нашей истории?