Впервые в Москве. От долетописных времён до конца XVI столетия

На казанский трон московские воеводы возвели Магмет-Аминя, которого Иван III назвал своим сыном. Это оскорбило ногайских союзников Алегама. Хан Ивак потребовал освобождения пленного, пригрозив разрывом добрососедских отношений. В ответ получил следующее послание: «Алегама, обманщика и клятвопреступника, мною сверженного, не отпускаю; а другом вашим быть соглашаюсь, если царь Ивак казнит разбойников, людей Алегамовых, которые у него живут и грабят землю мою и сына моего, Магмет-Аминя; если возвратит всё похищенное ими и не будет впредь терпеть подобных злодейств».

Да, времена ультиматумов для Руси прошли. Алегам с двумя жёнами был сослан в Вологду, а мать, братья и сёстры его – в Каргополь.

…Москвичи хорошо знают Покровский собор (храм Василия Блаженного). Помнят и о том, что возведён он в честь взятия Казани Иваном Грозным в 1552 году. Но многие ли знают, что ещё за 65 лет до этого столица Казанского ханства покорялась русскими войсками?

Первая общегосударственная печать. Печать сохранилась на жалованной грамоте московского князя его племянникам князьям Волоцким. На лицевой стороне печати изображён воин. Это – князь. Он восседает на галопирующем коне и длинным копьём поражает в шею лежащего под копытами коня крылатого змия-чудовище. Всадник в развевающемся плаще. На нём хорошо видна княжеская шапка. Повёрнут всадник в правую от зрителя сторону. По кругу сделана надпись (легенда): «Иоанъ Божиею милостию господарь всея Руси и великий князь».

Печать эта вислая, то есть сделана из красного воска и прикреплена к грамоте шнуром. На оборотной её стороне помещён двуглавый орёл с распростёртыми крыльями и коронами на головах. По краям печати – продолжение лицевой надписи: «И велик, княз. вла. и мос. и нов. и пск. и тве. и уго. и вят. и пер. и бол.».

Хотя печать относится к последним годам XV столетия, учёные полагают, что появилась она значительно раньше, примерно в 1489 году. Просто документы более раннего времени, скреплённые такой печатью, не сохранились.

«Как было при мне». В период правления Ивана III в Московском государстве создаются постоянные пути сообщения – ямская гоньба. В 1489 году появились ямы от Москвы до Новгорода, в 1493-м – от Новгорода до псковского рубежа. В 1491 году уже были ямы от Москвы до Мурома и Можайска, в 1502-м – до Серпухова, Калуги и Брянска, в 1503-м – до Воротынска и Новгород-Северского.

Ямская гоньба была устроена по образцу татарских почт. Ямы (станции) состояли из двух-трёх изб, сенника и конюшни. К ямскому двору прирезывались пашня и земли под сенокос, которые отдавались ямщикам. Ямы находились на определённом расстоянии друг от друга. Окрестное население обеспечивало их подводами, кормом для лошадей и съестными припасами. Ямщики отвечали за исправную работу дорожных станций, а перевозку людей осуществляли те, чья очередь была доставлять на ямы подводы. Если ям стоял на судоходной реке, то послов, гонцов и ездоков великого князя переправляли на судах, давая гребцов и кормчих.

Передвижение между городами осуществлялось по дорожным грамотам. Лицо, имевшее подорожную, считалось едущим по приказанию великого князя. В обязанности ямщиков входило обеспечение быстрого и бесперебойного движения по дороге.

От времени Ивана III сохранилось несколько подорожных грамот. Так, в 1504 году была выдана подорожная толмачу Селе, который сопровождал из Москвы до Ивангорода Юстуса Кантингера, посла императора Священной Римской империи Максимилиана I. Посол возвращался, конечно, с подарками великого князя, самыми ценными из которых являлись кречеты. Для сбережения охотничьих птиц были наряжены сокольники Сенька, Ивашка и Гридя. До Волочка (Вышний Волочёк) Селе предписывалось ехать сухим путём, а затем плыть по реке Мете до Новгорода, от которого опять шла сухопутная дорога. Начальники ямов должны были предоставлять толмачу подводы, телеги и проводников, обеспечивать пищей не только людей, но и кречетов. Последнее оказалось сложнее, так как для корма птиц нужны были голуби или куры.

В Ивангороде миссия толмача заканчивалась. Предстоял обратный путь. Подорожная обеспечивала и его: «А как поедет Селя и сокольники, и до Москвы давали пять подвод от яму до яму; не издержав ни часу, по сей моей грамоте».

У внимательного читателя здесь может возникнуть вопрос: а зачем пять подвод на четверых? И вообще, зачем столько подвод? Объяснение тут простое: по российским дорогам на безрессорных телегах ехать (чуть ли не сутками) можно было только лёжа и, конечно, не на дне телеги, а на мягкой подстилке в ней. Что касается пятой подводы, то она предназначалась, по-видимому, для снаряжения сокольников.

Иван III гордился учреждением ямской гоньбы и завещал своим детям поддерживать его начинание: «А сын мой Василий в своём великом княженье держит ямы и подводы на дорогах по тем местам, где были ямы и подводы при мне. А дети мои Юрьи с братею по своим отчинам держат ямы и подводы на дорогах по тем местам, где были ямы и подводы по дорогам при мне».