Врач без комплексов

— Наташ, сообрази чайку, — поворачиваясь к разложенным на доске огромным бифштексам, посоветовал хозяйке Кирюша и принялся махать молотком.

— Конечно. Вам черный, зеленый? — засуетилась Наташа.

— Черный, — автоматически ответила журналистка, пытаясь понять, что тут происходит.

Кажется, происходит недоразумение, наблюдая за Наташей, решила она. Кирюша принял ее за Наташину приятельницу, а Наташа думает, что Женька знакомая Кирилла. Ну, ничего, сейчас все выяснится, и огромный Кирюша выкинет ее вон, и полетит Евгения Потапова, безответственная искательница приключений и наглая проныра, кубарем вниз по лестнице. Это уж как пить дать, мрачно подумала девушка, ожидая своей участи.

Наташа поставила на стол чашки с чаем, плетенку с сушками и, дружелюбно улыбаясь, уселась напротив Жени.

Наташа была полной противоположностью своему другу, а может, уже и мужу? Худенькая, с остренькими чертами лица, жиденькими русыми волосами, собранными в крошечный пучок на затылке, в простых очках с толстыми коричневыми дужками, одета она была в розовый кружевной топик и голубенькие лосины, плотно обтягивающие ее худые ножки. Лицо Наташино выражало полнейшее довольство.

Время шло. Пауза затягивалась. Кирюша молотил по отбивным, девушки, молча улыбаясь, пили чай. «Приближался опасный момент», как говорили раньше спортивные комментаторы. Тянуть дальше было бессмысленно, и Женя решилась.

— Наташа, вы только не сердитесь, но это я звонила вам сегодня по поводу суррогатного материнства. Умоляю вас! Не выгоняйте меня сразу, дайте три минуты объяснить, что происходит, а потом уже можете выгонять, — торопливо говорила Женя, видя, как меняется добродушное Наташино лицо, как заостряется нос, вытягиваются в тонкую злую полоску губы. — Пожалуйста, выслушайте меня, из-за этой неизвестной вам фирмы убили мою подругу, и вы как-то связаны со всем этим, пока не знаю как.

— Натуль, а что за суррогатное материнство? Ты мне ничего не говорила. Какие-то неприятности? — откладывая молоток и вытирая руки о фартук, обернулся к девушкам Кирюша.

Женя испуганно съежилась и жалобно взглянула на здоровяка. Но Кирюшино лицо не выражало никакой угрозы, так, заботливое любопытство. Журналистка немного расслабилась. Хотя бы бить не будут.

— Это та женщина, которая все время звонит мне, я говорила тебе, — плаксиво пожаловалась Кирюше Наташа, поднимаясь из-за стола. — Она все никак не оставит меня в покое. Вот теперь домой приперлась. А я-то думала…

Она не договорила, что именно думала, просто спряталась за Кирюшину спину, полностью исчезнув из Жениного поля зрения, словно ее и не было на кухне.

— Да, но, может, у нее и правда что-то важное? Может, послушать? — вопросительно глядя на Женю, проговорил Кирюша, так, словно это он именно с Женей советовался, слушать ее или нет.

— Дайте мне пять минут, я вам все объясню, — вложив в просьбу всю возможную убедительность, попросила журналистка.

— Ладно, — согласился Кирюша. — Надо выслушать.

— Спасибо, — выдохнула с облегчением девушка. — Наташины координаты, историю болезни и прочие данные я обнаружила в базе данных фирмы, занимающейся суррогатным материнством. Согласно ее базе, Наташа была суррогатной матерью, выносила и родила здорового ребенка, который впоследствии, согласно договору, был передан биологическим родителям, — начала Женя.

— Я уже говорила, ничего о них не знаю, — плаксиво возразила Наташа, выглядывая из-за Кирюшиного плеча, вероятно, ей пришлось встать для этого на цыпочки.

— Я знаю, — согласилась журналистка. — Но вот что странно, биологические родители получили вашего, то есть своего ребенка. Во всяком случае, они так утверждают. Заплатили все деньги, которые должны были вам по договору, и получили своего малыша. Всем довольны, никаких претензий к фирме не имеют.

— Что за ерунда? — на этот раз без всякой плаксивости проговорила Наташа, снова выглядывая из укрытия.

— Да. Это странно. А месяц назад, точнее два месяца назад, одна моя подруга родила ребенка. Всем знакомым она говорила, что это был ее ребенок, но он умер сразу же после родов. А в роддоме мне твердо заявили, что ребенок жив, здоров, просто подруга моя участвовала в программе суррогатного материнства, и ребенок был не ее. Биологические родители это подтвердили, документы, имевшиеся в фирме, это тоже подтвердили.

— А ваша подруга? — нахмурившись, спросил Кирюша.

— А моя подруга к этому времени была мертва. Ее убил наркоман в собственном подъезде, из-за денег, — волнуясь, объясняла Женя. — А может, и нет. Это я и пытаюсь выяснить. Я не понимаю, что происходит в этой фирме, кому чьих детей отдают, кто был суррмамой, кто нет? С виду вроде все всем довольны, ни у кого никаких претензий, но концы-то с концами не сходятся!

— Та-ак, — протянул Кирюша, снимая фартук. Он опустился на табурет, потом кивнул Наташе: — Садись, Натуль. — И барышня послушно опустилась к нему на колено. — Действительно, стоит разобраться.