Врачебная ошибка (сборник)

– Хорошо кончается, – сказал Зиганшин, почти физически чувствуя, как какой-то неугомонный черт толкает его под руку, – и по вашему замыслу я должен от радости забыть, что врачи убили моего сына, искалечили жену и чуть не свели ее в могилу! Действительно, что такого, она же выжила!

– Я вот никак не пойму, ты таким исходом доволен или нет? – усмехнулась Фрида.

– Зайчик, ну конечно, я счастлив, что ты жива, но и вы меня поймите. Вот смотрите: я мент, допустим, выезжаю на происшествие и успеваю отбить девушку у насильника до того, как он ее убил.

– Ну молодец ты.

– А потом говорю ей: слушай, но ты ж жива! Ну изнасиловали тебя, но ты же не погибла! Так давай злодея простим и отпустим. Зачем мы станем наказывать человека, который тебя даже не убил. Он, может, неплохой в целом гражданин. Простим его и будем жить дальше. Ну что, понравится вам такая логика?

Ян Александрович нахмурился:

– Неверная аналогия ведет к неверным выводам. У тех докторов не было главного – злого умысла. Они хотели помочь, но не вышло, по каким причинам, я не вникал, да это и не важно, потому что намерения у них были самые хорошие. Тут подходит совсем другой пример: тебя вызвали на происшествие, но ты не успел. Пробка, или машина сломалась, или ты мчался со всех ног, но преступник действовал еще быстрее. Не суть, главное, что ты опоздал. Жертва мертва, преступник скрылся. А родственники жертвы говорят: ладно, мужики, злодея ловить и задерживать не надо, убежал так убежал, давайте-ка мы с вами лучше посадим в тюрьму товарища Зиганшина, потому что не подоспел вовремя, стало быть, он и виноват. Какая разница, что поздно вызвали, что у преступника все дело заняло полминуты, это мелочи. Нам главное жажду мести поскорее удовлетворить. Такая логика тебе нравится?

Зиганшин покачал головой.

– Тоже неверная аналогия, – буркнул он.

Фрида встала:

– Спасибо за чай, Ян Александрович! Мы пойдем.

– Да посидите еще, пока меня в приемник не дернули!

Зиганшин тоже хотел бы остаться и поспорить, но Фрида сказала, что устала. Завтра ехать в санаторий, и она хочет как следует отдохнуть и выспаться перед дорогой.

В палате Фрида сразу погнала его домой. Сказала, не для того она выздоравливала от перитонита, чтобы попасть в ДТП, которое неминуемо случится, если Слава не отдохнет.

Она обняла его, ласково поцеловала, но Зиганшин чувствовал, что никогда еще они не были дальше друг от друга, чем сейчас.

Снова позвонил Шляхов и попросил доставить полковника Альтман в аэропорт. Зиганшин согласился, чувствуя, что будет рад снова повидать эту странную женщину.

Альтман ждала его в холле гостиницы. Держа на коленях ноутбук, она что-то печатала со страшной скоростью и не заметила, как он подошел.

– Здравия желаю, товарищ полковник! – гаркнул Зиганшин.

Альтман посмотрела на него так, будто только проснулась и не понимает, кто она и где находится. Наконец кивнула, захлопнула крышку компьютера и запихнула его в свою сумку, похожую на ягдташ.

Полковник оделась в дорогу простенько: линялые джинсы и ковбойка, на ногах – кеды. Ноль косметики, волосы собраны в тот же самый пучок, взгляд безумный. И все же смотреть на нее было приятно.

Когда Альтман встала, оказалось, что из верхней одежды у нее только ветровка. Зиганшин дал ей свой свитер, чтобы не замерзла в дороге. Альтман спросила только, достаточно ли теплая у него куртка, а что она выглядит как пугало, ее совершенно не озаботило.

Рукава свисают, как у Пьеро, подол до колена – все это мелочи жизни.

Зиганшин вдруг вспомнил, что Фрида до замужества тоже одевалась черт знает как. В другом стиле, но тоже как сумасшедшая. Всякие рюшечки, дерзкий пэчворк, идиотические узоры… А потом стала выглядеть как все, а он и не замечал, что из гардероба жены исчезли яркие необычные вещи, уступив место стандартной одежде.

Тут Альтман выкатила рюкзак устрашающих размеров, и Зиганшин невольно отвлекся от воспоминаний.

– Передачи, – сказала Альтман, – обычное дело, когда летишь. Дети – родителям, родители – детям. Всегда набирается.

– Я понял, – прокряхтел Зиганшин, взваливая на плечи рюкзак. – Вы бы предупредили, что будет багаж, я бы попробовал ближе припарковаться.

– Прошу прощения. Сейчас хоть нормальный груз, а бывает, подсунут варенье в незакрытых банках или щенка. А один раз пришлось везти даже человеческого младенца. Это был самый ужасный перелет в моей жизни.

Зиганшин промолчал.

– Извините. Опять я бестактна. То есть я всегда бестактна, но с вами почему-то особенно.

– Не стесняйтесь.

Подойдя к машине, Зиганшин с трудом утрамбовал рюкзак в багажнике и помог Альтман сесть.

– Не знаю, как быть, – продолжала она, когда он завел джип и тронулся, – спрашивать, как ваши дела или лучше деликатно промолчать? Как правильнее?

Он пожал плечами:

– А как вы хотите?

– Я хотела бы спросить.

Зиганшин думал отделаться общими фразами, но вдруг выложил все этой странной женщине.

– Не знаю, что сказать. – Альтман закурила и медленно выпустила дым. – Чем могу помочь, я уже озвучила, а утешать не умею. Надеюсь, что ваша жена поправится без последствий, хотя от меня это не зависит.