Врачи-убийцы. Бесчеловечные эксперименты над людьми в лагерях смерти

Летом просыпаешься в половине третьего утра, зимой – в половине четвертого, от воя сирены. Надо встать после бессонной ночи, быстро одеться, заправить койку по установленному порядку, ровно и без складок, протолкнуться в waschraum (душевая комната с примерно двадцатью умывальниками и тазами или круговыми фонтанами на несколько сотен женщин), через суету которой не все успевают пробраться. Приходится выбирать между очередью к умывальникам, чтобы помыться без мыла и зубной щетки, и очередью в туалеты. В среднем на тысячу женщин приходится десять туалетов, и все они хотят воспользоваться ими одновременно и до переклички. Туалеты представляют собой длинные скамьи с двадцатью отверстиями. Страшные рассадники инфекции и паразитов. […] Суета продолжается и при раздаче «кофе»: четверть литра желудевого отвара, едкого и без сахара, причем не всегда горячего. Времени на все не хватает, и вот уже снова звучит сирена, призывающая к перекличке.

[…]

Два с половиной часа стояния и ожидания – тяжелое испытание для тех, кто только что провел несколько месяцев в камере, отчего болят почки, ноги и ступни – ужас для здоровых, ужас для слабых, страдающих дизентерией и отеками, безымянное орудие пыток и возможность для орды сторожевых псов устроить разгул и парад. Во время перекличек, где погибло много заключенных, особенно пожилых, когда какая-нибудь женщина падала, ее никто не поднимал; она оставалась лежать на земле до конца, либо ее начинали бить сапогами или палками. После переклички по номерам (zählappell) начиналось трудовое распределение (arbeitsappell), во время которого формировались, подсчитывались и пересчитывались рабочие колонны.

[…]

Большинство заключенных были одеты в лохмотья с нарисованными на спине крестами, чтобы их нельзя было использовать для побега. Полосатый костюм стал привилегией и вызывал уважение даже у надзирателей: такой человек был «при должности»; все остальные – это люмпен-пролетариат. Разумеется, белье не стиралось и не дезинфицировалось, хлебный паек был сокращен, одеяла в дефиците. Лазареты постоянно переполнены[31].

Лазареты, которые в теории должны были быть больницами, на практике чаще всего оказывались предсмертными пристанищами. Жаклин Флери, член разведывательной сети «Митридат», так описывает один из них в Равенсбрюке: