Враг невидим

Тогда он не выдержал и закрыл глаза. Он не знал, что нужно делать и как, и чем это для него закончится. Он даже не задумывался об этом, просто мучительно, до боли захотел оказаться на той стороне. Не глядя, сделал шаг, второй… Обо что-то споткнулся, полетел лицом вниз, руками в снег…

Не было огоньков – оно и понятно, до заката оставалось несколько часов. Но и без них было очевидно: это самая настоящая другая сторона! Аллея превратилась в звериную тропу, сова стала вести себя слишком уж оживлённо для каменной статуэтки, а «мелкий лесной сброд» завёл старую песню: «Ай! Чужой! Опять! Это наш лес, это наша дубрава! Ему не место здесь, пусть он уходит!» И некому было за него, бедного, вступиться. Ах, Гвиневра, милая, где же ты?!

– Эй! – крикнул Веттели громко, чтобы лесной народец его хорошо расслышал. – Я уйду! Но не раньше, чем вы ответите мне, куда подевалась фея, что на людях зовётся Гвиневрой! А не захотите сказать – наберу хворосту, разведу дымный костёр, буду напиваться дешёвым виски, орать на весь лес строевые песни и бить пустые бутылки о стволы вековых дубов! Так и знайте, господа! – для полноты картины следовало бы ещё добавить «и мочиться на нетронутый снег», но он постеснялся.

К счастью, лесные обитатели и без того сочли угрозу ужасной, ответ последовал незамедлительно. Сотни голосков звучали, звенели со всех сторон:

– Её здесь нет, уходи! Она в доме, в большом сером доме с волками, она там живёт, потому что зима. Ищи её там, а здесь её нет, нет, нет! Она любит тепло, она не вернётся до весны!

Утверждение показалось Веттели обнадёживающим, ведь известно: маленький народец никогда не лжёт. Раз сказали «живёт», а не «жила» – значит, так оно и есть, значит, худшего не произошло. Приободрившись, он на какой стороне был, той и побрёл обратно в школу.

И ничего, дошёл, хотя со стороны холмов в воздухе вдруг замелькали стрелы. Но на таком расстоянии они не могли причинить ему вреда, стрельбы была, скорее, предупредительной, дескать, не приближайся, чужой, иначе будет плохо. «Очень вы мне нужны, к вам приближаться!» – пробормотал Веттели сердито, и обстрел вдруг прекратился, будто его слова были услышаны за полмили. Неужели он такой безмолвно-громогласный?

Миновав крыльцо с яростно огрызающимися волками, в школу он вошёл, как всякий порядочный человек, через дверь. А дальше… Дальше надо было решать. Два боговых крыла, одно центральное, две трёхэтажные башни. Учительских жилых комнат, учебных аудиторий, дортуаров, служебных и подсобных помещений – не счесть. И как разыскать на этих немыслимых просторах одну-единственную крошечную фею, для которой укрытием может служить любая щель? Абсолютно безнадёжное дело из разряда стогов сена и игл!

Всё-таки Веттели решил не сдаваться. «Гвиневра – существо, склонное к эстетике, – сказал он себе. – Она не станет таиться по мышиным норам, по пыльным внутренним полостям межэтажных перекрытий, по кухонным углам, туалетным комнатам для мальчиков и тому подобным малопривлекательным местам. Поиски надо начинать с тех мест, где она любила бывать. Это, во-первых, моя собственная комната, во-вторых, кабинет естественной истории, в-третьих… что она ещё упоминала в разговорах? – он сосредоточился, припоминая. – Так. Кабинет профессора Инджерсолла, библиотека, танцевальный класс, кладовая с сушёными яблоками – знать бы, где таковая находится! Чердак?… Вот именно, чердак! Там, должно быть, пыльно и холодно, но говорят, из окна открывается великолепный вид… Ещё комната какой-то из классных наставниц, увлекающейся вышивкой гладью, центральный холл с парадным камином… Да! Самое главное: комната Огастеса Гаффина! Пожалуй, это её любимое место, раз уж ему была посвящена специальная экскурсия! С него-то и надо начинать. А там уж повезёт – не повезёт. По крайней мере, не придётся ругать себя за бездействие».

Так странно было разгуливать по школе с той стороны! Он видел всех, правда размыто, как отражения в воде – его не видел никто. Хорошо, что из-за эпидемии в коридорах было мало народу, удавалось избегать столкновений. А если бы не удалось избежать – интересно, что было бы: удар, или он прошёл бы сквозь встречного, как проходил через стену? В другой раз надо будет проверить, но сейчас нет времени на пустяки…

За поворотом в боковое крыло он всё-таки столкнулся, нос к носу, с фигурой вполне материальной и осязаемой. Она тоже шла этой стороной, принадлежала школьному смотрителю Коулману, и сразу стало ясно, что никакой он не человек, а самый настоящий гоблин, потому что с этой стороны он не считал нужным маскироваться.

Увидел его, нахмурил кустистые седые брови, и без того нависавшие на глаза, осведомился строго:

– Мистер Веттели, вы здесь зачем?

– Знакомую ищу! – оторопело выпалил тот.

– Ну-ну, – с осуждением покачал головой гоблин и побрёл своей дорогой. Потом вдруг обернулся и произнёс:

– Надеюсь, это останется между нами, мистер Веттели?

– О, да, мистер Коулман, разумеется!