Враг Рима

Не зная о чувствах, испытываемых Ганноном, Квинт наслаждался моментом. Желая выглядеть за ужином как можно лучше, он тщательно вымылся, а потом раб стал делать ему массаж. Сонный, он уже представлял себе, как Флакк расскажет все, что произошло в Карфагене, и едва услышал, как к нему в комнату вошел Фабриций.

— Этот визит чрезвычайно важен, сам знаешь.

— Да, отец, — ответил Квинт, открывая глаза. — И мы примем участие в войне, если она начнется.

Фабриций едва улыбнулся.

— Это и так понятно. Когда Рим зовет, мы идем.

Сложив руки за спиной, он принялся молча ходить из конца в конец.

Движение стригиля по коже начало раздражать Квинта, и он дал знак рабу, чтобы тот прекратил.

— Что такое? — спросил Квинт.

— Дело в Аврелии, — сообщил Фабриций.

— Значит, ты все-таки договорился и выдаешь ее замуж? — с горечью спросил Квинт, глянув на отца.

— Пока этот вопрос еще не решен окончательно, — ответил Фабриций. — Но Флакку понравилось то, что он услышал об Аврелии, когда я встречался некоторое время назад с ним в столице. А теперь он хочет сам увидеть ее, во всей красе.

Квинт скривился, поражаясь своей наивности. Зачем бы еще высокопоставленный политик посетил семью всадников, стоящих настолько ниже его по статусу?

— Хватит, — жестко сказал Фабриций. — Ты знал, что когда-нибудь это случится. Сие идет на благо семьи. Флакк еще не стар, а его семья влиятельна и имеет хорошие связи. При поддержке Минуциев Фабриции тоже смогут себя показать. — Он поглядел на сына. — Я имею в виду Рим. Понимаешь, о чем я говорю?

Квинт вздохнул.

— Аврелия еще не знает?

— Нет, — ответил Фабриций, и теперь уже на его лице появилась озабоченность. — Я подумал, что надо сначала поговорить с тобой.

— Втянуть меня в это?

— Не стоит так со мной разговаривать. У тебя в этом тоже есть выгода, — резко оборвал его отец.

В груди Квинта загорелся огонь воодушевления, и он тут же выругал себя за это. Он видел, как Аврелия влюблена в Ганнона. Безрассудное увлечение, но он ничего не мог с этим поделать. А теперь еще и это…

— Что заставило тебя выбрать Флакка?

— Я пытался что-то устроить все последние два года, — ответил Фабриций. — Искал человека, который подойдет нашей семье и Аврелии. Это дело хитрое, но, думаю, Флакк — тот, кто нам нужен. В любом случае он должен был проезжать мимо по дороге из Карфагена. Все, что я сделал, — устроил, чтобы он получил приглашение сразу же, как сойдет с корабля.

Квинт удивился расчетливости отца. Без сомнения, и мать принимала в этом участие, подумал он.

— Сколько ему?

— Тридцать пять или около того, — сообщил Фабриций. — Куда лучше тех старых козлов, которые сами хотели с ней встретиться. Надеюсь, она это оценит.

Он помолчал.

— И последнее.

Квинт поднял взгляд.

— Ничего не спрашивай о том, что было в Карфагене, — предостерег его отец. — Это все еще государственная тайна. Если Флакк сам решит что-нибудь рассказать, да будет так. Если нет, не наше дело спрашивать.

Сказав это, он ушел.

Квинт откинулся на теплую каменную плиту, но расслабленное состояние пропало. Ему хотелось пойти к Аврелии и поговорить с ней сразу же, как отец закончил разговор. Что ей сказать, Квинт понятия не имел. В мрачном настроении он принялся одеваться. Проще всего беспрепятственно поглядеть на вход в комнату Аврелии будет из угла таблинума. Квинт пошел в просторный зал. Он пробыл там совсем недолго, когда вошел Ганнон, неся поднос с посудой.

Увидев Квинта, тот улыбнулся.

— Ждешь предстоящего ужина?

«Сам-то я жду», — с ликованием подумал он.

— Не очень-то, — кисло ответил Квинт.

— Почему же? — приподняв брови, спросил Ганнон. — К вам нечасто приезжают гости.

Квинт вдруг с удивлением понял, что его нетерпение, связанное с тем, что может рассказать Флакк, как-то смазалось из-за его дружбы с Ганноном.

— Сложно объяснить, — смущенно пробормотал он.

В этот момент из комнаты Аврелии быстро вышел Фабриций, громко захлопнув за собой дверь. Его лицо окаменело от гнева.

Разговор пришлось прервать. Ганнону оставалось лишь наблюдать за тем, как Квинт пошел в комнату сестры. Самому карфагенянину Аврелия была очень симпатична. С одной стороны, он не понимал, что происходит, с другой — ему уже было все равно. Наконец-то Карфаген снова начал войну с Римом. И ему хотелось хоть как-то в ней поучаствовать.

Квинт застал Аврелию лежащей на постели. Ее тело сотрясалось от рыданий. Он поспешно подошел и опустился на колени рядом с ней.

— Все будет хорошо, — прошептал он, протягивая руку, чтобы погладить ее по волосам. — Похоже, что Флакк все-таки хороший человек.

Аврелия зарыдала с новой силой, и Квинт тихо выругался. Хуже, чем произнести имя этого человека, придумать он не мог. Не зная, что и делать, юноша принялся гладить плечи Аврелии, пытаясь ее утешить. Так продолжалось долго, в полном молчании. Наконец сестра перевернулась на спину. Ее щеки были в красных пятнах, а глаза опухли от слез.

— Наверное, я сейчас ужасно выгляжу, — произнесла она.

— Ты все так же прекрасна, — ответил Квинт, криво улыбнувшись.

— Лжец, — выпалила Аврелия и высунула язык.