Враг стоит на Востоке. Гитлеровские планы войны против СССР в 1939 году

Вернемся к беседе Гитлера с генералом артиллерии Альфредом Йодлем. Ему, как начальнику главного штаба сухопутных войск, подчинялась небольшая группа штабных офицеров различных родов войск. Эта группа, по идее Гитлера, должна была стать его личным штабом и координировать общее планирование крупных военных операций. По словам заместителя Йодля, полковника Вальтера Варлимонта, после беседы с фюрером генерал доверительно сообщил своим весьма изумленным подчиненным, что Гитлер принял решение «раз и навсегда» очистить мир от опасности большевизма, причем сделает это в мае 1941 г. Отсюда понятно, что и обстоятельства, при которых ОКВ присоединился к планированию вероятной войны против СССР, основываются также на сомнительных данных.

В 1945 г. Варлимонт откровенно рассказывал американским военным следователям об их работе, но в своих мемуарах, опубликованных в 1962 г., постоянно извинялся за то, что тем самым помогал собирать обвинительные материалы против своих бывших начальников. Теперь он начал сваливать «неожиданный поворот» на Гитлера, ссылаясь при этом на некую докладную записку Кейтеля и Йодля, в соответствии с которой время, характер местности и погодные условия делали наступательную войну против СССР невозможной^{457}. Эта докладная записка вообще-то никогда не была обнаружена, но для Хилльгрубера, который опирается на мемуары Варлимонта, ее «значение на момент вероятного похода на Восток абсолютно неоспоримо»^{458}. Реальным фоном этого мог послужить тот факт, что в ОКВ «подхватили доклад» Браухича, представленный Гитлеру 21 июля, и составили себе тем самым представление о плане Гальдера. А вот точку зрения на то, что наступление на СССР в августе/сентябре 1940 не будет иметь решающего успеха, Гитлер, очевидно, приписал себе накануне этого важного совещания.

Главнокомандующий сухопутными войсками, этот бывший мальчик на побегушках при кайзере, был в дискуссиях с Гитлером о наступлении на Западе скорее сдержанным и проявил себя исключительно как человек, стремящийся избегать любых конфликтов^{459}. Несколькими днями ранее, в одном из распоряжений в адрес офицерского корпуса, Браухич высказал дружеские слова об отношениях с СССР. Была ли это действительно лишь маскировка начавшейся подготовки похода на Восток или его личная точка зрения, нам неизвестно. Сам же фюрер в его «мирной речи» 19 июля открыто заявил: «Вопрос германо-советских отношений решен окончательно»^{460}. С этой линией совпадают и выводы командования сухопутных войск о необходимости поддерживать дружеские отношения со Сталиным, и предложение военных об организации с этой целью визита в Москву. Тем не менее на следующий день во время решающего заседания ни Браухич, ни Гальдер не проинформировали Гитлера об их собственной точке зрения.

Промежуточный результат может быть следующим: в июне 1940 г. Гальдер вернулся к старой идее собрать «на Востоке ударные силы» в целях обеспечения стратегической безопасности на восточной границе либо для создания предпосылок возможных действий против Советского Союза. На начальном этапе для этого планировалось задействовать 17 дивизий, ядро которых должна была составлять группа Гудериана. В случае вероятного обмена ударами с Красной армией на стыке польской и белорусской границ предполагалось провести кратковременную и одновременно эффективную операцию, так называемое «малое» решение, которая должна была привести к захвату территории противника. Благодаря этому вермахт получил бы «залог», чтобы «в результате достигнутых успехов на Востоке как можно скорее добиться заключения мира»^{461}. Опираясь на линию Вислы, можно было бы развивать наступление в направлении Прибалтики и/или Украины в соответствии с военно-политическими планами, которые преследовались до 1939 г. Военная стратегия должна была сопровождаться политическими мероприятиями, чтобы пробудить стремление к независимости в окраинных областях СССР. Там следовало создавать местные правительственные органы под германским протекторатом и после уничтожения «живой силы» противника принудить его к заключению мира в кратчайшие сроки.

Насколько Гитлер был готов действовать по модели военной интервенции 1918 г., должно было проясниться на совещании в Бергхофе 31 июля 1940 г.

МИФ 31 ИЮЛЯ 1940 г.: ГИТЛЕР РЕШАЕТ НАЧАТЬ ВОЙНУ НА ВОСТОКЕ