Враги

Прозвучал выстрел Сковороды. В ноябре 1927 года, в десятую годовщину захвата власти большевиками, на улице Дайрена к секретарю местного советского консульства Черкасову подбежал какой-то юноша-европеец и нанёс ему несколько ударов ножом. Прохожие обезоружили юношу. Он оказался русским, Анатолием Ерохиным, восемнадцати лет, сыном священника.

Редакция «Сигнала» послала в Дайрен Полунина с целью собрать все подробности. Из его корреспонденции харбинская эмиграция узнала, что Ерохин действовал по своей инициативе, что у этого мальчика хватило силы воли и мужества пойти на убийство, чтобы этим продемонстрировать всему миру русский протест против равнодушия народов к русскому горю, к десятилетнему царствованию в России убийц и садистов.

На допросе мальчик показал, что он «мстил за Царя, за Родину, за убитого и замученного большевиками на Камчатке брата-офицера».

Ерохин давно задумал своё дело. Он даже пытался попасть в СССР, чтобы там уничтожить какого-либо из более крупных деятелей большевизма, и с этой целью несколько раз заходил в дайренское советское консульство, чтобы получить визу. Но встретилось много препятствий, и тогда Ерохин избрал Черкасова объектом задуманного. Мальчик знал, что японские власти не могут допустить террора на своей территории и накажут его. Но это не остановило Ерохина. Он сознательно пожертвовал собою и сделал это в тот день, когда большевики праздновали десять лет со времени захвата власти в России.

К активным бойцам – эмигрантам нужно отнести и те тысячи русских людей, которые, с генералом Нечаевым во главе, входили в состав китайских армий, борющихся с проникновением большевизма в Китай. Тела этих безвестных, самоотверженных борцов с Коминтерном усеивают гаоляновые заросли на севере и рисовые поля на юге Китая. Когда будет воздвигнут памятник неизвестному русскому борцу с большевизмом в Китае? В чужой стране, под командой чужих генералов, русские люди продолжали борьбу с врагом, который захватил Россию и протягивал свои жадные лапы к самому сердцу Азии.

Этой теме – об Ерохине, о нечаевцах, о продолжающейся, отчаянной борьбе горсти русских эмигрантов с большевизмом во всех его видах – Полунин написал ряд горячих статей, чем обратил на себя внимание не только эмиграции, но и тайного харбинского ГПУ.

В двух письмах и в нескольких разговорах по телефону Полунину была обещана расправа, если он не бросит призывать эмиграцию к борьбе. Полунин напечатал в газете ответ, взяв заголовком знаменитое столыпинское «Не запугаете!»

Полунин чувствовал огромный подъём душевных сил. Он видел, что мешает тайной работе большевиков – следовательно, он был на верном пути, больно задевал большевиков, становился их серьёзным противником, был замечен ими как боец за национальные интересы России. Это давало глубокое удовлетворение, и он с ещё большим жаром писал призывы к эмиграции о борьбе.

А борьба шла – может быть, внешне незаметная, молчаливая, но жестокая, непримиримая, с победами и поражениями – то эмиграции, то Коминтерна.

Неожиданно для Москвы эта горсть людей, разбросанных по всему миру, разрозненных, ссорящихся между собою, оказались непобедимой, крепкой, не поддающейся обработке, предпочитающей голод, холод и лишение – капитуляции перед убийцами и садистами.

Москва пустила в ход всё, чтобы разложить и уничтожить этого упрямого врага. Работа ГПУ была изумительна по тем необыкновенным способам, которые пускались в ход.

Так в конце 1927 года эмиграция была потрясена, когда появилось разоблачение Бурцева о поездке Шульгина в СССР. Выяснилось, что этот ревностный борец с большевизмом, решившийся на безумно смелую тайную поездку в СССР, совершил её с ведома ГПУ. Не подозревая, что те люди, которые помогли ему перейти границу, – чекисты, Шульгин побывал в Киеве, в Петербурге и в Москве и, благополучно вернувшись за границу, описал свои впечатления от поездки в книге «Три столицы». Люди, помогавшие ему ездить в СССР, потребовали написанное им на предварительный просмотр под предлогом, что он может своей книгой повредить тайным белым организациям в СССР. Таким образом, всё написанное об СССР ревностным бойцом за национальные русские идеи было предварительно проредактировано чекистами.

Это было одно из поражений эмиграции на фронте непрекращающейся борьбы. Но это не убило бодрости: в бесконечной цепи побед и поражений это было только одно звено.

Более серьёзный удар эмиграция получила в апреле 1928 года, когда умер последний главнокомандующий юга России барон Врангель. В том же году, в октябре, умерла вдовствующая императрица Мария Феодоровна. Один за другим уходили люди, возглавлявшие идею старой России. Эти потери были невознаградимы.

Но на место ушедших сейчас же становились другие. На западе борьбу с большевиками возглавляли Великий князь Николай Николаевич и генерал Кутепов. На Дальнем Востоке неизменным оплотом против большевизма был по-прежнему правопреемник Верховного правителя – атаман, генерал-лейтенант Семёнов.

XXXVIII.