Вранова погоня

– Что это вообще такое было? – Раненый охранник перебрался с пола на диван. – Никогда не слышал, чтобы птицы так себя вели. Может, бешенство?

– На бешенство я их уже проверял. – Никита вытер руки. – И на остальные инфекции. Птицы ничем не больны, можете не волноваться.

– А почему подохли? – спросил второй охранник. Он стоял у окна, всматривался в темноту за стеклом.

– Не знаю. – Никита пожал плечами. – Может, какая-то аномалия. Они уже нападали. – Он закатал рукав, продемонстрировал свое расцарапанное предплечье.

– Мужики… Иван, мне бы это… – Раненый посмотрел на полупустую бутылку. – Мне бы пару глотков.

– Да пей, Ильич! – махнул рукой второй. – Мы со Степаном тут присмотрим.

Вот они и перестали быть безликими и безымянными. Никита усмехнулся.

– Надо закрыть окна. – Он плеснул водки прямо в чашку. Хотел было хлебнуть сам, но передумал. Трезвый ум ему сейчас нужен как никогда.

– Первым делом. – Иван пожал плечами, а раненый Ильич вдруг очень тихо сказал:

– Я думал, все – амба! Столько горячих точек за спиной, столько заварух! А тут всего лишь какие-то птицы, а меня словно парализовало. Как такое вообще возможно? – Он посмотрел на Никиту, будто у того были ответы на все вопросы.

– Чего ты, Ильич, вообще к тем воротам поперся? – спросил Иван.

– Решил проверить. Показалось, что кто-то нарушил периметр.

– Кто нарушил? – Иван отвернулся от окна, на товарища посмотрел очень внимательно.

– Никто не нарушил. Говорю же, показалось. Мужик примерещился. Теперь-то понимаю, что примерещился, потому что какой грабитель пойдет на дело в плаще и в маске, как у чертова Зорро?! – Ильич усмехнулся и тут же поморщился от боли.

В плаще и маске… Все-таки Никита отхлебнул водки. Прямо из бутылки и отхлебнул. А потом вышел из гостиной.

Эльза, кошка и второй охранник сидели на кухне. Вернее, Эльза и кошка сидели, а охранник стоял у окна. Поза его была напряженной и настороженной. А на подоконнике перед ним лежали рисунки.

– Это что? – спросил он и ткнул пальцем в один из рисунков. – Я нашел это в мастерской.

Никита заглянул через его плечо, к горлу снова подкатила тошнота.

– Думаю, это то, что могло бы остаться от вашего товарища.

Получилось не слишком вежливо, так ведь он не с гимназисткой разговаривает, а с сотрудником охранного агентства. Надо думать, не самым последним сотрудником не самого последнего агентства.

– Я это понимаю, – охранник кивнул, – я не понимаю, почему она, – он бросил быстрый взгляд на прижавшуюся спиной к холодильнику Эльзу, – почему она это нарисовала. Как вообще додумалась?

Эльза вздохнула, подалась вперед, наверное, решила, что нужно объясниться, но Никита ее опередил:

– На нас уже нападали птицы. Прошлой ночью и сегодня днем, а Эльза – художник. Теперь понятно?

Ох, не все было понятно бравому бойцу Степану! Но, видимо, вовремя вспомнил, что он должен их охранять, а не допрашивать.

– Кофе хотите? – спросил Никита, подходя к плите.

– Нет. – Степан снова мотнул головой. – Как там Ильич?

– Жить будет.

– Если вы тут побудете, я выйду.

– Побуду, – пообещал Никита.

– Окна только не открывайте и из дому не высовывайтесь.

– Не будем. – Никита прижал ладонь к сердцу. На тыльной стороне ладони красовался новый шрам. И макушка снова болела. Видать, тюкнула одна из птичек в маковку…

Эльза заговорила, как только Степан прикрыл за собой дверь.

– Я его снова видела.

– Кого? – спросил Никита, переходя на шепот.

– Черного человека. Я его видела! – Эльза раскачивалась из стороны в сторону, обхватив себя за плечи. – Не во сне, а по-настоящему видела. Там, у ворот… И раньше, кажется, тоже.

– Когда раньше? – Никита присел на корточки напротив Эльзы, положил ладони на ее острые коленки. – Вчера?

– Нет. – Она покачала головой. – Намного раньше. В вечер нашей с тобой встречи в парке. Помнишь?

– Помню. Ты тогда от кого-то бежала.

– От него. И от его птиц.

– От Погони? – Верить еще и в это совсем не хотелось. Хватит с него на сегодня.

– Наверное. Тогда я ничего толком не поняла, а сейчас вот вспомнила.

Вспомнила. Может, и не вспомнила, а выдумала из-за пережитого стресса. Но говорить ей об этом не стоит. Ей и без того досталось. Вместо этого Никита сказал другое:

– Охранник его тоже видел. Он потому и вышел из дома, что увидел постороннего на территории.

Эльза вздрогнула, накрыла его руки своими ледяными ладонями, а потом сказала:

– Мне кажется, он ненастоящий.

– Он настоящий. – Никита попытался улыбнуться ободряюще, но, похоже, получилось не очень. – Если его видели сразу три человека, он просто не может быть ненастоящим. Ты понимаешь?

– Нет…

Оттеснив Никиту, на колени к Эльзе запрыгнула кошка, заурчала, затарахтела как трактор. Никита отошел обратно к плите.

– Я вообще ничего не понимаю. – Эльза погладила кошку. – Может быть, я все-таки схожу с ума?

– Если бы ты сходила с ума, то птичек и этого черного человека видела бы только ты одна. Кстати, как ты себя чувствуешь?

– Ты спрашиваешь, не мечтаю ли я о дозе? – Она усмехнулась. – Нет, не мечтаю. Я напугана. Очень напугана! Но про таблетки все это время я даже не вспоминала. Это странно, да?