Врата Европы. История Украины

Несмотря на тяжелый удар 1772 года (или же благодаря ему), Речь Посполитая, казалось, могла вырваться из болота аристократических междоусобиц и вернуть себе статус великой восточноевропейской державы. Чтобы не допустить этого, Пруссия и Россия аннексировали еще больше ее территорий, причем вторая изображала защитницу старинных польских прав и свобод, включая liberum veto. Рубеж по Днепру, в центре Украины, исчез — установился новый, по Збручу (притоку Днестра). Империи Романовых и Габсбургов стали соседями, ведь занятое россиянами Подолье граничило с Галицией. Екатерина II, как и покойная уже Мария-Терезия, не могла обойтись без благовидного предлога для аннексии. После событий 1793 года власти отчеканили медаль с картой новых границ и надписью “отторженная возвратихъ” — намек на то, что Правобережье когда-то принадлежало Киевской Руси.

Вскоре Российская империя продвинулась еще дальше на запад. Дело было не в том, что карты домена Рюриковичей изучили внимательнее, — причиной стало польское возмущение вторым разделом, в центре которого оказался Тадеуш Костюшко, уроженец Белоруссии, современник Барской конфедерации и участник Войны за независимость США. В Америке Костюшко строил укрепления Вест-Пойнта и получил от Континентального конгресса звание бригадного генерала. После войны он вернулся в Речь Посполитую и служил в армии генерал-майором. В 1794 году в Кракове он принял командование всеми вооруженными силами и начал восстание. Армии России, Пруссии и Австрии вторглись на польскую территорию, чтобы разгромить инсургентов, а заодно аннигилировали и саму Речь Посполитую.

Три просвещенных монарха расчленили оставшийся после второго раздела огрызок. Австрия хотела заполучить Волынь (“Лодомерию”), но уступила России и удовлетворилась Краковом и Люблином. Чтобы придать аннексии пристойный вид, на этнически чисто польские земли распространили имя Галиции. Пруссия увеличила свои владения к югу от Балтики, овладев Варшавой. Самый большой кусок достался России: Курляндия (часть Латвии), Литва, Западная Белоруссия и Волынь (с такими городами, как Ровно и Луцк).

Кое-кто усматривает в разделах Речи Посполитой воссоединение украинских земель — такого взгляда придерживались, например, советские историки. На самом же деле объединение произошло одновременно с новым разделом. Если до 90-х годов XVIII века на украинских землях было два главных господина, Речь Посполитая и Россия, теперь их полностью поделили Россия и Австрия. Империя Романовых стала мажоритарным акционером, поскольку владела большей частью Украины. К концу столетия доля этнических украинцев в их владениях выросла с 13 до 22 %, а этнических русских — упала с 70 до 50 %. На приобретенных в ходе разделов территориях более 10 % населения было евреями, около 5 % — римокатоликами (поляки либо ополяченные русины). Этническая картина пестротой никак не уступала той, какой империя любовалась в Новороссии. Но вот верность монарху его новых подданных — поляков, евреев и даже украинцев (малороссиян, как тогда говорили) никто не гарантировал. Не эти народы пришли туда, чтобы жить под царским покровительством, — пришельцами были царские солдаты и чиновники. Государство к новым подданным отнеслось с подозрением. Уже в 1791 году ввели черту оседлости, позволив евреям жить только в бывших воеводствах Речи Посполитой и позднее добавив к ним завоеванное Северное Причерноморье. В пределах черты оседлости оказалась почти вся Украина.

Важнейшей фигурой в тех переговорах, что вылились в кардинальное передвижение границ по Украине в конце XVIII века, был не кто иной, как Александр Безбородко, казак и светлейший князь. В Петербурге он оставался патриотом своей родины, Малороссии, называя ее отчизной. Он помог напечатать казацкую летопись и сам составил историю Гетманщины от смерти Даниила Апостола в 1734-м до начала русско-турецкой войны в 1768 году. Хроника изобиловала описаниями сражений казаков против турок, татар и поляков. Он явно гордился своей казацкой отчизной. Впрочем, едва ли можно проследить влияние “малороссийских” корней на Безбородко-дипломата, который отстаивал аннексию Крыма, вел переговоры с послами султана в Яссах о судьбе Причерноморья, а затем с австрийцами и пруссаками — о судьбе польского государства. К тому времени, когда с его помощью Крымское ханство и Речь Посполитая пропали с карты Европы, родины Безбородко там уже тоже не было. XVIII век стал эпохой не только Просвещения и рационализма. В первую очередь он оказался эпохой империй.

Глава 14. Книги Бытия

Государственный гимн Украины открывают слова “Еще не умерла Украина” — не самый жизнерадостный зачин. Но среди гимнов таких скорбных песен много. Польский гимн начинается похоже: “Еще не сгинула Польша”. Польский текст сочинили в 1797 году, украинский — в 1862-м, и в том, кто на кого повлиял, сомнений нет. Но откуда этот пессимизм? В обоих случаях представление о смерти страны было вызвано событиями конца XVIII века — разделами Польши и поглощением Гетманщины Россией.