Врата Европы. История Украины

Кем были те люди, от которых Юзефович желал уберечь владения Романовых? Его удар был направлен прежде всего против Павла Чубинского, автора слов гимна “Еще не умерла Украина”, и Михайла Драгоманова, историка, доцента Киевского университета. Оба входили в Киевскую громаду (общину), где украинские интеллигенты занимались культурной работой, почти вне политики. Никто из них не выступал за отделение Украины от Российской империи, не отличался полонофилией. При этом они критиковали стариков за неспособность устранить запрет, наложенный в 1863 году Валуевым. Для понимания предыстории Эмского указа немаловажно, что они отняли у Юзефовича бразды правления Киевским отделом Императорского географического общества — средоточием научной жизни в городе. Никто не мог предвидеть, каков будет ответный ход пожилого сановника.

Конфликт поколений между малороссами и украинцами (в политическом смысле) стал после Эмского указа вполне идеологическим. Более других он сказался на Драгоманове, которого уволили из университета. Он уехал из Киева, поселился в Женеве и создал там тексты, благодаря которым считается сегодня крупнейшим украинским политическим мыслителем позапрошлого столетия. В эмиграции Михайло Петрович радикализовался и перешел на социалистические позиции. В 1880-е годы он доказывал, что украинцы — отдельный от русских народ, и предлагал европейскую федерацию, куда вошла бы и Украина (эхо идей Костомарова, изложенных в “Книге бытия”). Однако федерация, которой грезил изгнанник, не должна была включать одних лишь славян. Благодаря трудам Драгоманова украинское движение оправилось от удара, нанесенного ему в 1847 году, и вновь поставило перед собой политические цели, осознав, что нельзя быть только культуртрегерами.

Драгоманов же стал первым политическим мыслителем, чьи идеи глубоко отразились на австрийской части Украины. Юзефович часто возводил на украинофилов напраслину, но вот утверждения о тесных контактах с галичанами, что лишь окрепли после Валуевского циркуляра, были правдой. Публиковать свои труды на родном языке в империи Романовых эти люди не могли, поэтому Галичина стала для них отдушиной. Козни Юзефовича и Эмский указ сделали ее только ценнее. Когда в Российской империи уже и художественную прозу по-украински стало не издать, самые известные авторы — Иван Нечуй-Левицкий, Михайло Старицкий — обратились к единокровным братьям по ту сторону Збруча. Запрет 1876 года не прервал развитие украинской литературы, но создал ненормальное положение, когда ее лучшие произведения создавали в Российской империи, а читали главным образом в Австрийской. Контакт между автором и читателем был затруднен. По иронии судьбы, это помогло развитию общего для всех украинцев литературного языка, сглаживанию культурных различий жителей обеих империй.

К тому времени, когда уроженцы востока и центра Украины открыли для себя свободную от цензуры Галичину и ее читателей, сами читатели раскололись на две враждующие группы: русофилов (москвофилов) и украинофилов (народóвцев). Раскол обострила в 1867 году конституционная реформа империи Габсбургов. Проиграв войну с Италией и Пруссией, двумя молодыми национальными государствами, те решили уберечь державу от распада за счет уступок самым непокорным националистам — венграм. Компромисс привел к созданию Австро-Венгрии, двуединой монархии. Королевство Венгрия получило широкую автономию и отдельный парламент. С австрийской частью ее связывали особа монарха, армия, внешняя политика. Но Габсбурги развязали руки не только венграм, но и хорватам и полякам. В чужом пиру похмелье досталось среди прочих украинцам — к их ужасу, Вена фактически отдала власть над Галицией польской шляхте.

Лидеры украинского движения сочли это предательством, ведь Габсбурги наплевали на их лояльность и одарили мятежные народы. Компромисс 1867 года похоронил ведущую роль грекокатолического клира и старорусинство. Резко возросло влияние русофильства, чьи проповедники, включая отца Ивана Наумóвича, доказывали, что империя отплатила русинам черной неблагодарностью и для отпора полонизации надо переменить отношение к Вене. Наумович критиковал идею построения отдельной русинской нации. Сами по себе коренные жители Галичины не могли сдержать политическую и культурную агрессию Польши. Москвофилы доказывали, что русины — это малороссы, часть общерусской нации, и что ее литературный язык они способны выучить за какой-то час, ведь язык Пушкина “возник в Южной Руси и только усовершенствован великоруссами” (по словам Головацкого). На деле это было куда труднее. Плохо владея русским, авторы этого направления писали и говорили “язычием” — хаотичной смесью церковнославянских, украинских и русских слов.