Врата небесные

Услышав это имя, Аврам поднял голову и посмотрел на меня, и это уже был не его взгляд, а взгляд Хама, моего обожаемого сына, человека, которого я любил больше всех на свете и сжимал в своих объятиях, сколько бы лет ему ни было. Передо мной чередой прошли Хам-младенец, Хам-ребенок, Хам-подросток, взрослый Хам и Хам-старик. Трепеща, я протянул к Авраму руки и обнял его.

Взгляд Хама растаял в удивленных глазах вождя кочевников:

– Что ты делаешь, Нарам-Син?

Я в смущении вздрогнул:

– А ты, Аврам? Мы болтали, потом ты принялся копаться в земле.

Он тоже вздрогнул и взглянул на свои перепачканные ладони, как будто очнулся ото сна.

– О, со мной такое иногда бывает… Это сильнее меня. Я ковыряю землю, ищу камни, в основном те, в которых есть прожилки металла, – какая-то странная мания, которая иногда внезапно завладевает мною. В другой жизни я непременно этим займусь.

– Ты этим уже занимался в прошлой жизни.

– Что?

– В роду твоих предков, несомненно, был человек, страстно увлеченный рудами, кузнечными работами и изготовлением украшений.

– Да что ты? Возможно, это пришло ко мне от предков.

Мне хотелось поправить его: «Это не пришло к тебе от твоих предков. Это один из твоих предков пришел к тебе». Разумеется, я промолчал.

Когда прохладный, немного резкий ветер пригнул верхушки злаков и напомнил нам, что день выдыхается, мы воротились в стойбище. Я печально спросил себя: смогу ли я однажды признаться Авраму, что мы оспариваем одну женщину? Заставлю ли его отступиться от нее лишь потому, что я был первым, а он воспользовался похищением Нуры? Я сомневался в этом все больше и больше. Аврам – мой соперник? Аврам – человек, которого следует устранить? В нем я увидел Хама. Как теперь восставать против него?

Наступающий вечер окрашивал горизонт медью. Густая мгла заволакивала долину. На подступах к шатрам, возле помойной ямы, мы увидели идущую вдоль густого перелеска девочку. В ветвях несли свою вахту вороны. Всполошившись, они следили за девочкой. От этих черных от клюва до хвоста, мрачных и темных пернатых с проницательным взглядом веяло враждебностью, а их отливающие синим перья отбрасывали зловещие блики.

Девочка опустилась на колени, осторожно подняла выпавшего из гнезда и отчаянно пищащего птенца, бережно положила себе на ладонь и стала искать выводок, чтобы подложить его.

– Нет! – крикнул Аврам, наблюдавший за этой сценой.

Девочка повернулась к нам. Слишком поздно: две вороны уже бросились на нее. Стремительно подлетев на сильных крыльях и решив атаковать сзади, они напали на малышку.

– Ложись! – крикнул Аврам.

Она помедлила, и ее колебание позволило воронам настигнуть ее. Первая ударила девочку клювом в затылок. Та споткнулась и выронила птенца. Вторая ворона, которая целилась ей в голову сзади, промахнулась и вцепилась ей в волосы. Крепкие когти застряли в них, и она закаркала, силясь высвободиться. Малышка пыталась отбиться руками, поэтому ворона вонзила клюв ей в голову.

На бегу Аврам скомандовал девочке:

– Глаза! Защити глаза!

Вороны, мы это знали, часто выклевывают глаза барашкам и собакам. Малышка повиновалась, а пернатая тварь, к которой присоединилась первая, все упорствовала.

Аврам замахнулся палкой и набросился на кровожадных птиц, отвечая на их устрашающее карканье яростным криком. Птицы оставили свою жертву и укрылись в верхушках деревьев.

Аврам обнял девочку; от страха она стучала зубами.

– Никогда не подбирай выпавшего из гнезда птенца. Вороны думают, что ты виновата, что ты крадешь его у них.

Девочка горестно показала птенчика.

– Он умер…

Птенец сдох во время битвы; ринувшись спасать свое дитя, родители ускорили его гибель.

Я подошел к Авраму и прочистил девочке поверхностные царапины. Аврам снова повел себя достойно: он забыл о себе, чтобы помочь другому человеку. В глубине души я принял решение: Аврам будет последним человеком на земле, которому я пожелаю зла.

Вскоре мы были в становище и передали малышку матери, которая со слезами на глазах благодарила Аврама. Затем я нашел Нуру. Она с тревогой взглянула на меня.

– Успокойся, я ничего ему не сказал. Позволь мне задать тебе последний вопрос: ты счастлива с Аврамом?

Она опустила веки.

– Да.

– Тогда я ухожу.

Я испытал огромное облегчение, мне было грустно, но спокойно. Потрясенная, Нура схватила меня за руку:

– Я… я этого не хочу…

– Я люблю тебя, я люблю Аврама. Я мечтаю только о вашем счастье.

Нура обмякла. Теперь, после жестокой ссоры со мной, она понимала, что теряет меня. И ее любовь вспыхнула с прежней силой.

– Прости, Ноам… – И она разрыдалась.

Я слабо улыбнулся. Нура оценила величие моей жертвы, и это дало мне силы устоять. При такой поддержке солдат Ноам лучше исполнит приговор генерала Ноама. Медленно, на негнущихся ногах, я тупо брел к своему шатру, чтобы собрать вещи. Как все теперь стало для меня ясно! Дать им прожить их годы блаженства, а потом принять Нуру. Пусть мне предстоит пройти долгий зловещий тоннель, в конце его меня будет ждать свет.