Это будет мой год, мысленно поклялся себе Марк, дочитывая документ до конца, отмечая, сколько масла и соли ему полагается взять со склада, сколько денег добавлено на починку доспехов и оружия. На этой должности ему предстояло узнать так много нового, причем быстро. Значительно возрастало жалованье. Он знал, что семья Юлия поддержит его при необходимости, но мысль о том, что придется зависеть от кого-то по возвращении в Рим, терзала его. Теперь появлялась возможность отложить несколько золотых.
Внезапно он кое-что вспомнил.
– Ты останешься в Македонском? – спросил он Рения.
Старик пожал плечами и отхлебнул вина:
– Наверное, мне нравится здешняя компания. Имей в виду, я и так уже давно вышел в отставку, и Караку пришлось заниматься подтасовками, чтобы платить мне жалованье. Я бы хотел посмотреть, что Сулла сделал с городом. Неплохо бы проверить, как он присматривает за ним. Кстати, в отличие от тебя, я не связан никаким договором.
Карак вздохнул:
– Я бы тоже хотел снова увидеть Рим. В последний раз был там четырнадцать лет назад. Но я знал, что так будет, когда поступал на службу. – Он налил им всем вина. – За Рим и за следующий год.
Они встали с непринужденными улыбками и соединили чаши.
Потом Марк взял перо из чернильницы и поставил на документе свое полное имя: Марк Брут.
Карак наклонился через стол и крепко сжал его правую руку:
– Хорошее решение, Брут.