Врата Рима. Гибель царей

– Я рассчитываю на победу, но лишь глупец, имея дело с Суллой, не предусмотрит худшее и не примет мер на случай поражения. Если все пойдет не так, как я планирую, бери бумаги и беги из города. Я позаботился, чтобы тебе выделили место на корабле моего легиона, который доставит тебя на окраину империи. Как мой родственник, ты сможешь вступить в любую центурию и сделать себе имя за пару лет.

– А если все пойдет по-твоему и ты сокрушишь Суллу?

– Тогда мы займемся твоей политической карьерой. Займешь должность, которая обеспечит тебе членство в сенате. Такие должности, учитывая приближение выборов, получить непросто, но возможно. Нам это обойдется в целое состояние, но зато ты войдешь в сенат. И кто знает, какое будущее тебя ждет?

Гай усмехнулся, заразившись энтузиазмом Мария. Расписки можно использовать для выплат по самым неотложным долгам. Вот только поговаривают, что на следующей неделе с Востока, из Аравии, привезут на продажу боевых коней новой породы, огромных жеребцов, послушных легчайшему прикосновению. Они будут стоить целого состояния – того состояния, которое сейчас у него в руках. Гай на ходу засунул свитки в складку тоги. Заемщики, конечно, немного подождут.

Прохладной ночью перед городским домом Мария Гай прикидывал, чем бы занять оставшиеся до рассвета часы. Даже погрузившись в темноту, город не затих, и он сам еще не был готов преклонить голову. Где-то неподалеку костили друг друга торговцы и возчики, гремели молотки кузнецов, из соседнего дома долетел громкий смех, а потом грохот разбившейся посуды. Город жил совсем в другом ритме, чем поместье, и Гаю это нравилось.

Можно пойти на Форум, послушать выступающих в свете факелов ораторов или поучаствовать в бесконечных дебатах с молодыми нобилями, пока с рассветом они не разойдутся по домам. А можно пойти к Дирацию и утолить иные желания. Впрочем, по темным улицам в одиночку гулять не стоит, подумал он, вспоминая предупреждение Мария о разбойниках, скрывающихся в темных переулках и готовых не только грабить, но и убивать. Ночной город таил в себе немало опасностей, и заплутать в лабиринте безымянных петляющих улиц мог каждый. Один неверный поворот – и ты уже в тесном закоулке с кучами мусора и лужами мочи. Впрочем, о последних предупреждала обычно вонь.

Еще месяц тому назад Гай, наверное, собрал бы приятелей и устроил бы пирушку, но в последнее время перед его глазами все чаще появлялось одно и то же лицо. Вопреки обыкновению, каждая встреча не только не гасила желание, но, наоборот, распаляла его еще сильнее. Корнелия наверняка ждет. Он подойдет к дому ее отца, перемахнет через внешнюю стену и проскользнет мимо домашней стражи.

Гай ухмыльнулся, вспомнив, как испугался в последний раз, когда оступился и повис прямо над мостовой. Он уже знал эту стену как свои пять пальцев, но малейшая оплошность могла закончиться переломом ног или кое-чем похуже.

– Ради тебя, моя милая, я готов рискнуть всем, – прошептал он, провожая взглядом клубочки пара, вылетевшие изо рта в ночную прохладу, и зашагал по темным городским улицам к месту назначения.

Глава 25

В обычный день дом Цинны просыпался в то же время, что и большинство богатых домов в Риме. Прислуга грела воду, растапливала печи, подметала и мыла полы, готовила одежду для членов семьи, пока те не проснулись. Солнце еще не взошло, когда в комнату Корнелии вошла рабыня – собрать белье и одежду для стирки. Мысли ее были заняты тысячью дел, справиться с которыми предстояло до легкой утренней трапезы, и поначалу она ничего не заметила. Но потом ее взгляд случайно наткнулся на высунувшуюся из-под покрывала мужскую ногу. Служанка застыла – на постели, сплетенные страстью, спали двое.

Секунду-другую она пребывала в нерешительности, но потом ее глаза злобно блеснули, и мирную сцену нарушили громкие пронзительные вопли.

Гай голышом скатился на пол и присел. Оценив ситуацию в одно мгновение, он не стал тратить время на выслушивание проклятий в собственный адрес и, схватив тогу и меч, метнулся к окну. Девушка-рабыня с истошными криками бросилась к двери, провожаемая проклятиями и руганью Корнелии. В тот же момент в комнату ворвалась рассерженная Клодия. Не разбираясь, что и как, она первым делом влепила служанке такую пощечину, от которой та закружилась волчком.

– Убирайся-ка побыстрей, парень, – рявкнула Клодия, обращаясь к Гаю. – Надеюсь, ты стоишь всех будущих неприятностей.

Гай кивнул, но отвернулся от окна и шагнул к Корнелии:

– Если я не уйду, меня просто убьют как чужака, вторгшегося в дом. Назови им мое имя, скажи, что принадлежишь мне и что я женюсь на тебе. Скажи им, я убью любого, кто тебя обидит.

Корнелия не ответила, но приподнялась и поцеловала его.

Гай отстранился, смеясь:

– Отпусти же меня! Такое чудесное утро для небольшой пробежки.

Проводив с улыбкой мелькнувшие над подоконником белые ягодицы, девушка постаралась взять себя в руки и приготовиться к грядущей драме.

Первыми в комнату вошли стражники; их хмурый начальник кивнул ей, подошел к окну и посмотрел вниз.