Врата скорби (Часть 3)

Один из них — открыл дверь из туалета в коридор, выставил приспособление — зеркальце на ручке, осмотрелся. Чисто! Они выскочили в коридор, сапер продолжал стравливать провод, ведущий к самодельной подрывной машинке: на всякий случай, в его снаряжение входило еще две, перебросить провода — минутное дело. Взламывать двери не было смысла, они залегли прямо в коридоре, плашмя, держа оружие нацеленным в разные стороны. В этом тоже был смысл — выходя в коридор — человек первым делом инстинктивно смотрит на уровне своего роста, проверяя, нет ли опасности. Лежащих навзничь людей он может заметить краем глаза — но прежде чем он осознает, что видит что-то необычное и решит посмотреть вниз — пройдет секунда-две, даже у очень опытного человека. А этого времени бойцам хватит, чтобы его убить. Это они — тренируются смотреть «по уровням», не отвлекаясь ни на что другое, и когда они идут головным дозором — в нем у флотского спецназа четыре человека, а не три, как в армии — один смотрит по нижнему уровню, другой — по верхнему, третий — вообще идет, прикрыв глаза и только слушает, а четвертый, с пулеметом — их всех прикрывает. Поначалу это может выглядеть идиотски, человеку очень сложно так сфокусировать внимание и держать его длительное время, тяжело и полностью довериться другому человеку, отключившись от всего лишнего и делая только то, что тебе приказано. Но как только это по-настоящему осваивается — сами бойцы удивляются, насколько обостренным становится их восприятие. Были уникумы, которые сосредоточившись — по едва поврежденной почве, по траве немного другого цвета, по едва заметной в траве леске — могли увидеть мину…

Надо было ждать фейерверка — его они должны были услышать. Глухие хлопки разрывов в небе, характерный треск… это значило бы, что пора начинать и им.

Но вместо этого — они услышали шум шагов на лестнице… кто-то, сам того не зная, приближался к своей неминуемой смерти. Топая надраенными до блеска сапогами, напевая какую-то песенку и…

Помахивая офицерским стеком. Этот парень сделал еще два шага от лестницы, и только тут понял, что кто-то лежит…

Он сделал еще один шаг, по инерции. В полутьме коридора — горело только дежурное освещение — было видно, как исказилось пониманием его лицо. Он не попытался упасть, убежать — хотя первое, наверное, надо был сделать, так у него был хоть крошечный шанс. Но нет, он сделал то, что и должен был сделать британский офицер: вступил в схватку с врагом, увидев его. Безнадежную схватку…

Хлоп. Хлоп.

Два отрывистых хлопка Парабеллума — и британец со всего размаха падает на ковровую дорожку. Его рука на кобуре — но пистолет он выхватить не успел.

Минус один…

Спецназовцам не надо отдавать команды — один из них быстро и почти бесшумно бежит к углу — контролировать лестницу. Остальные — напряженно ждут разрывов небесного огня — так, что сердце бухает в ушах…

— Слышал?

— А?

Главный пост — внизу, на входе в здание. Основная задача — проверять документы: тем не менее, пост сильно укреплен, и на нем даже есть пулемет. После второго сипайского мятежа на территориях — вышел общий циркуляр об укреплении всех зданий, в которых квартируют части армии и флота Его Величества. Так что с тех пор — через весь холл выложили кирпичную стенку с бойницами. Те, кто это сделал, не подумали только об одном — атаке с тыла.

Но так — работенка у них не бей лежачего. Единственная проблема — их видят все старшие офицеры, включая коменданта базы, и потому — перед наступлением на дежурство приходится по часу приводить себя в порядок, особо обращая внимание на качество бритья — даже один непробритый волосок может послужить основанием для взыскания. Местные служаки, мать их, решили, что тут Веллингтонские казармы[25]. Зато — нет идиотских маршей, внезапных смотров по ночам — живи и радуйся жизни. Особенно, если удастся раздобыть немного ката[26].

А сегодня и вовсе — благодать. Все на праздновании, скукотища — никого не пускать, ничего не проверять. Только Марсден приперся, служака чертов. Все ему неймется. Зато — они слышали краем уха, что возможно — им скоро проведут сюда настоящий телевизор. Радио у них уже есть, на коротких и средних волнах — а вот телевизор…

— Что — слышал?

— Упало что-то.

— Чего?

— Сэр Николас оказался пьянее, чем казалось на первый взгляд.

Но Байрон Коффри, сын валлийского браконьера, с детства крайне наблюдательный и еще не забивший на службу — отчетливо слышал, как упало что-то тяжелое, и мог даже примерно сказать где — на втором этаже, рядом с лестницей. И если парни из их наряда родились в городах и давно забили на все на свете (солдат спит, а служба идет) — то он был родом из тех мест, где не запирали дверь на замок, и если в местный паб приходила полиция и о ком-то спрашивала — то все делали вид, что не знали, о ком речь. Он не был большим поклонником монархии — но если он записался на флот, то все, что он делал, он делал серьезно. И если он что-то слышал, то не мог оставить это без внимания. Иначе бы он не был самим собой…

— Я пойду поссу… — простецки сказал он